На что я сразу же ответил Тому:

– Вообще-то это благодаря тебе мы тут, а они там.

Катерина истерически засмеялась.

Том поднял свою голову и рявкнул на нее:

– Ты что ржешь, дура?!

– А что мне, плакать, что ли? Ник правильно сказал: все из-за тебя. Если бы не ты, то мы бы сейчас уже были далеко отсюда сытые и довольные, а теперь мы подохнем на этой крыше.

– Я же не специально.

– А мне наплевать, специально ты это или нет. Лучше от этого никому не стало. Чувствуешь за собой вину?

В воздухе повисла тишина.

– Прыгни с крыши головой вниз, – смеясь, сказала Катерина. – Может, мне тогда легче станет.

Эта была последняя капля моего терпения. Я немедля вскочил на ноги с грозным видом.

– Прекратите, пока я вас сам не поскидывал с крыши.

– Но, Ник…

Я тут же прервал Катерину:

– Никаких но! Завтра я обязательно найду способ, как выбраться из этой западни, а сейчас прикройте свои рты и спите.

Все замолчали. Перечить мне никто не стал. Том повернулся на другой бок и закрыл глаза. Катерина тоже улеглась на матрас, поглядывая на меня с недовольным лицом. Ну а Джессика тем временем уже спала минут тридцать, не реагируя ни на какой шум. Затем я услышал храп, доносившийся из палатки.

«Да Шону и Джесс вообще пофиг на какой-либо шум, – подумал я про себя. – Хоть из пушки стреляй, наверное, и от этого не проснутся».

Спустя минут десять я и сам прилег, заняв часть матраса рядом с Катериной.

На следующие утро все проснулись достаточно рано. Не потому, что не спалось, а просто голод давал о себе знать, даже желудок начинало сводить.

Шон недолго думая вытащил из палатки пять банок тушенки и раздал нам. На что ему все сказали огромное спасибо. Честно говоря, на тот момент мне эта тушенка показалась вкуснее любого приготовленного блюда. Взирая на других и наблюдая, как они ковыряются своими пальцами в банке. Я понял, что им она тоже по вкусу.

Солнце уже начинало вставать и потихоньку греть наши головы. Я взглянул к верху. Небо было чистое и без единого облачка. Меня это, несомненно, порадовало. Значит, дождя сегодня не будет, и мокнуть нам не придется.

Во время поедания консервов Шон принялся нас расспрашивать:

– Вы, собственно, откуда ехали, прежде чем попасть ко мне на крышу?

– Из Атланты, – ответил я ему, проглатывая небольшой кусок мяса.

– Несладко, наверно, вам пришлось? Слышал, грызуны там повсюду.

– Не без того. Даже побегать успели.

– Понимаю. Хорошо то, что грызуны двигаются медленно, а если б они еще и бегали… Ух! Тогда бы от них и спасу не было бы.

– Это точно, – согласился я с Шоном.

– Ник, а вы вообще знаете что-нибудь про эпидемию?

– Только то, что вещали по телевизору, пока трансляция не прервалась. Говорили о неизвестном вирусе и о зараженных людях. Но откуда эта зараза возникла, так и не сказали.

– Это полная чушь. Я тоже это слышал.

Я наклонился вперед к Шону и замер в ожидании.

– У тебя другая информация?

– Аж несколько версий. Судя по всему, я знаю чуть больше вашего, так что слушайте.

Он достал военный радиоприемник из своей палатки и поставил ее перед нами, при этом слегка похлопав ладошкой по металлическому корпусу.

И тут же Шон продолжил говорить:

– По это штуке я слышал многое – разговоры полиции и военных.

– А сейчас что-нибудь можно услышать? – с интересом спросил я.

– Нет. Радиовещание уже вторые стуки молчит. Наверное, сдохли все. Так вот, полиция говорила, что это террористы распылили смертельный токсин в воздухе, который умертвлял людей, а затем возвращал их к жизни. Некоторые из них думали иначе, что дело все в воде, якобы ее отравили.

А военные тем временем считали, что эту заразу завезли из Африки, вроде как от обезьян пошла эпидемия.