– Через полчаса штурмуем мозги в переговорной…

– Срочно подготовьте индекс удовлетворённости слесарей пятого цеха…

– Входящие, исходящие, проходящие, заходящие, текущие…

– Тот макет не утверждён, возьмите этот…

Сначала Князев пробовал бороться. Он сжал кулаки и пытался противостоять течению. Несколько секунд ему удалось удерживаться на месте, но потом опять закружило. Мягкая рука, вынырнув из тьмы, взяла его за локоть – и он остановился. Пиджаки по-прежнему кишели, но уже не уносили. Это был Вилкин.

– Очень рад, – сказал директор. Голос у него был по-прежнему приглушённый, как ночная лампа, с усталой хрипотцой. – Пойдёмте поговорим. Конечно, времени нет совершенно, но ладно, постараемся что-нибудь придумать…

В приёмной Вилкин остановился возле миниатюрной секретарши, окутанной ароматом свежего лака. Чёрные волосы, собранные в хвостик, превращали её голову в запятую. Девушка впилась в Князева быстрыми глазками-точками.

– Людочка – наша гордость, – представил Вилкин. – Начинала как менеджер по талантам, доросла до правой руки руководителя. Мы сейчас обдумываем проект создания газеты для профессионалов, и я хочу, чтобы Людочка была главным редактором. Она ответственная и активная, а значит, сумеет.

– Сумею, коль скоро есть такая задача, – подтвердила Людочка. – Я просмотрела разные издания и хорошо поняла, как они делаются. Это несложно.

– Вот видите, – гордо сказал Вилкин. – Вы, пожалуйста, держите с ней контакт, как знать, может, и вы поучаствуете в нашем издательском проекте?

Редьярд сделал неопределённое движение головой и плечами, Людочка полоснула его тонкогубой улыбкой и протянула визитку.

– Я уверена, что мы сработаемся, – сказала она неровным, высоким голосом, который то проваливался, то взлетал. – И вместе сможем создать яркий продукт!

Оказавшись в кабинете, Вилкин немедленно утонул в огромном кресле и вытащил откуда-то из-под стола бутерброд невероятных размеров.

– Вы меня, пожалуйста, извините, – улыбнулся он устало. – Всё дела-дела, не успеваю обедать, приходится совмещать.

– Ничего-ничего, – сказал Редьярд, изучая портрет градоначальника за креслом директора: работа была выдающихся размеров.

– Имейте в виду, – заявил Вилкин, откусывая. – Я ничего просто так не согласовываю. Мы ценим свою репутацию, для нас каждое слово имеет значение. Не сомневаюсь в вашем профессионализме, – он снисходительно улыбнулся, – но мы ещё ни разу не утверждали текст без исправлений.

Князев представил, что колет Вилкина булавкой, и тот, со свистом выпуская воздух, носится под потолком, как воздушный шарик.

– Итак, – прошамкал директор набитым ртом. – Мы работаем, чтобы сделать мир прекраснее, а это великая миссия! Мы генерируем гигабайты идей, рисуем схемы и графики. В нашем штате трудятся лучшие эксперты. Нам есть чем гордиться.

Он сделал паузу и снова впился в бутерброд.

– А… – сказал журналист.

– Вопросы логистики, – понял Вилкин, доставая новый бутерброд. – Детали, перевязанные ленточками, грузятся в вагоны и отправляются в порт, это недалеко, километров десять. Вся цепочка работает благодаря нам. Точнее, она работала и раньше, но без обоснования, что создавало риски. Всего за полгода мы разработали необходимую концепцию, и теперь транспортный процесс хоть и замедлился, зато стал намного надёжнее.

– Порт, – повторил Редьярд. – Вы сказали: порт. А что за порт, можно подробнее? Речной, морской? Где находится?

– Вы спрашиваете об информационной безопасности, хороший вопрос, – оценил Вилкин. – У нас создан отдел по секретам, который занимается всем таким. Город изначально был закрытым, сами понимаете, да и сейчас ещё есть вещи, о которых нельзя говорить.