Клавдий выскочил на улицу, оставив дверь нараспашку. Из глаз хлынула жидкость, напоминающая черные чернила. Парень стирал ее рукавом, окрашивая ткань пальто. Он настолько потерялся в своих мыслях, что в гостях забыл снять верхнюю одежду.

Свежий воздух хлынул в легкие, вызвав кашель. Лысые деревья, как гнилые зубы ожившего мертвеца, торчали из земли. Оскал, продемонстрированный окружающим, как единственная защита, на которую способна эта территория, оправдан. Там, среди могильных плит, блуждая по заброшенным тропинкам, можно найти тайны, так яростно охраняемые.

Рука опустилась на плечо и сжала его.

– Ты как? – спросила Надя.

Оставив на лице чернильные разводы, Клавдий уставился на испачканные рукава.

– У него нет графика, а раньше был, – ответил детектив.

Он сам видел. Небольшой лист бумаги висел на стене рядом с кроватью. Гоблин всегда недоволен, что им приходится делить одну сторожку на двоих. Еще у него своя посуда была. Всегда с остатками еды, которую Яшка, бурча, мыл. Напарник любил таскать Яшкины баранки, потому все заперто в сундуке. Гоблин не смог справиться с замком и оставил ножом на дереве глубокие царапины.

Эти мысли прыгали, провоцируя боль, от которой хотелось обхватить голову руками и расколоть ее как арбуз.

– Почему тебе это кажется странным? – удивилась девушка. – Посмотри, что тут охранять?

Надежда раскинула руки, будто все, что здесь находилось, она могла взять и унести.

– Деревья? Надгробия? Единственное, для чего нужна здесь охрана, так это чтобы посторонние здесь не мусорили и не устраивали пьянки. Но люди хотят попасть в «Милые зубки». Потому собираются каждую ночь там, танцуя на улицах под собственную музыку.

Клавдий посмотрел на свои чистые руки и медленно сжал их в кулаки.

– Да, ты права, – как только он произнес эти слова, острый предмет исчез.

Почувствовав легкость, детектив выпрямился. Морозный воздух щекотал нос, напоминая, что он здесь надолго.

– Ты не притронулся к своему чаю, юнец. – В дверном проеме появился Яшка. – Я обижусь на тебя. Как можно бросать угощение? И кто оставил дверь открытой? На мне свитер, а на улице холодно. Быстро все вернулись, а то больше не приглашу в гости.

Последние слова он сказал с улыбкой, изображая вселенскую обиду. Клавдий медленно зашел в дом, рассматривая рукава. Какое же пальто чистое. Марта могла бы им гордиться.

Пробуждение было тяжелым. Веки, будто залитые свинцом, приоткрылись. Глаза увидели чистый потолок со светодиодными лампами. Плотная ткань штор не пропускала солнечные лучи, потому сложно определить, какое сейчас время суток. Беглый взгляд на часы не помог – секундная стрелка замерла.

Трофим быстро вспомнил, как тут оказался. Тело сопротивлялось. Тяжелое одеяло не выпускало из объятий, а сон соблазнительно заманивал в свое царство. Перевернувшись на бок, парень обнаружил, что Святослав ушел. Конечно, не будет он сидеть здесь и наблюдать за спящим.

Одежда лежала там, где он ее оставил – на полу. В заведении, отдающим педантичными наклонностями хозяина, Трошка ожидал обнаружить аккуратно сложенные вещи на стуле или в шкафу. Следует поблагодарить Светика за то, что он этого не сделал. Кроме болезненного внешнего вида не хватало еще психологических отклонений у нового знакомого. Ругая себя за такие мысли, Трофим знал, что на самом деле это бы его не испугало.

Футболка оказалась целой, даже чистой. А вот рукав толстовки испорчен: дырка и пятна запекшейся крови не делали вещь приятной взору.

Трофим спустился на первый этаж.

– Проснулся? Рано ты. – Святослав протирал барную стойку. – Кофе?

– Нет, – Трошка потянул рукав, рассматривая в очередной раз дырку.