– Божий Сын? – серьезно переспросил патриарх.

– Просто Сын, – ответил президент.

– Но сам юноша не требовал от вас так его называть?

– Нет. Он очень скромен и как будто заботится о нас, делая это твердо, но без давления, – восхищенно заметил Левин, который всю жизнь мечтал научиться так действовать.

– Мальчик одарен и благоразумно считает источником своей знаний Всевышнего, – произнес старец. – В этом нет ничего страшного.

– Благодаря беседам с вами, владыка, я тоже так думаю, но… – он снова посмотрел на патриарха.

– Вы что-то особое почувствовали рядом с ним?

– Необъяснимую радость. Это странно?

– Не думаю. Повторюсь, он, судя по всему, святой человек, – предположил старец.

– Святой человек – это вы, – спокойно произнес Левин. – И с вами мне спокойно и хорошо, но с этим мальчиком было по-другому. Даже сейчас я хочу вернуть время назад и снова послушать его речь, и задать ему вопрос, чтобы услышать его голос, обращенный ко мне, но…

– Вас огорчает, что это он предложил пути выхода из кризиса, а не вы? – из-за бороды не было видно, как патриарх судорожно сглотнул, задав вопрос.

Генерал явно оживился, ожидая реакции своего друга. Левин прищурился. Простота этого старца ему нравилась. Геронт точно знал, где и когда задавать подобные вопросы, но сейчас он попал в самое больное место. Президента СВФ очень расстроило, что не он выведет человечество из сложившихся затруднений, хотя он столько лет к этому стремился. После того, как радость от встречи с Сыном прошла, это огорчение захватило его сердце, и он стал искать, как избавиться от столь гнетущего состояния духа. Молитва не помогала. Водка? Он презирал этот способ решения внутренних проблем. Для своего статуса Левин жил практически праведной жизнью. Мессианская мечта, пускай в границах человеческих возможностей, стала для него отдушиной после того, как он быстро добился результатов на политической арене. Но он был не в состоянии даже приблизиться к той легкости, с которой Сын находит решения и вдохновляет остальных следовать указанным путем. А с учетом того, что эти остальные – самые жестокосердные и циничные люди на планете, это воистину чудо. И сейчас можно было просто порадоваться, что найден выход, но все же ему бы очень хотелось, чтобы этот мальчик ошибся. Ведь тогда у могущественного президента СВФ опять появится шанс указать светлый путь к великому будущему не только для своего народа, но и для всего мира.

– Да, немного не так я представлял свою роль в истории, – мрачно заметил Левин.

– Ваша роль – выдающаяся, и вас ожидает еще много великих свершений, – воодушевленно произнес Геронт. – К тому же, зная, как легко люди способны испортить любые благие начинания, даже вмешательство чудесного мальчика потребует от всех нас много трудов, которые останутся в истории этого мира для назидания нашим потомкам.

– Я и так словно загнанная лошадь. А что вы делаете? – не выдержал Левин.

– На моем фронте все стабильно, господин президент, – ответил патриарх, пытаясь парировать прорвавшийся гнев правителя. – Вера крепнет, христианство распространяется, как никогда прежде, и…

«На моем фронте»?! Есть только один фронт, и он обильно полит кровью!» – мысленно возмутился генерал Невский.

– … мои помощники мониторят духовно-нравственную ситуацию в стране в круглосуточном режиме. Данные, которые поступают ко мне, говорят о том, что нет ни малейших причин для беспокойства. Такого расцвета духовности на моей памяти не было, – учтиво продолжал Геронт.

Позитивные настроения патриарха раздражали Невского. Его армейское чутье, как и интуиция его коллег из западного альянса, подсказывали, что они еще не раз сойдутся на поле боя, разгребая политические и экономические ошибки кабинетных вершителей судеб. И чего они там мониторят? Мысли людей? Наивные святоши! То, что храмов в стране стало больше, чем танков, – это еще не показатель, что люди изменились. Один неверный шаг – и все снова вцепятся друг другу в глотки. И тогда только его батальоны удержат страну от краха, как это было пару десятков лет назад. Этот старец – хороший человек, но он неадекватно оценивает ситуацию. Возможно, Геронт привык видеть в людях только хорошее. Но то, что для одного человека – манна небесная, делающая его жизнь легкой прогулкой по поляне с радугой и розовыми лошадками, для других – непозволительная роскошь. Реальность этого мира совершенно другая. Достаточно пролететь над кратерами от ядерных взрывов в Африке и Центральной Америке, чтобы понять истинную природу человечества. Он – боевой генерал и знает, что оценка будущего адекватна лишь тогда, когда ты рассчитываешь на самый плохой, самый ужасный и самый трагичный вариант развития событий.