Это был набор тезисов весьма незамысловатого содержания, типа: «начать с этого, а вот это – после этого, а это – уже после того». Непосредственно вслед за планом шли два более развернутых варианта статьи, причем под вторым из них была проставлена какая-то странная дата. Если число и месяц этой даты были вполне сопоставимы с периодом, в который могла писаться статья, то год почему-то был обозначен не текущий, а прошедший. Впрочем, вполне возможно, что Лана ошиблась просто по рассеянности.

Последняя, третья редакция, по всей видимости, и представляла собой вариант, наиболее близкий к тому, как должна была выглядеть эта обличительная статья на страницах газеты.

Слог был довольно бойкий. Немного порассуждав об испорченности современных нравов и нехорошем поведении инспекторов на дорогах и чиновников в кабинетах, Лана с несколько преувеличенной, на мой взгляд, амбицией выставляла вопрос: «Так кто же в действительности правит нашим городом? Кто диктует правила игры? В чьих руках реальная власть над нами? Может быть, городом управляет мэр, которому есть дело только до того, как бы не потерять свой пост? Или министры, которым вообще ни до чего нет дела, кроме своевременного получения присвоенного содержания? Или канцелярские чиновники, которые за одной справкой подчас гоняют простых горожан по полгода? Нет, нет и еще раз нет! Все эти люди не имеют реальной власти хотя бы уже потому, что сами находятся под властью. Под властью главных человеческих пороков, которые известны нам испокон веков и которые в современном мире, к сожалению, имеют над людьми гораздо большую власть, чем в древние времена».

После этого пороки назывались своими именами и приводились действительно довольно характерные примеры того, как гнев, алчность или гордыня людей, обладающих властью, приводила к весьма плачевным результатам.

Если верить статье Ланы, даже такой, казалось бы, безобидный для окружающих грех, как обжорство, может привести к трагедии. Причем к трагедии именно для окружающих, а не для самого любителя плотно покушать.

Читая этот пример, я вспомнила разговор двух девушек, накануне подслушанный мной в кафе, когда одна объясняла другой, что обжорство и чревоугодие – не совсем одно и то же. В статье Ланы речь шла именно о чревоугодии.

В ней говорилось о том, что некто, хотя и не занимающий ключевого поста в администрации, но тем не менее имеющий социальный вес благодаря высокопоставленным родственникам, любил захаживать в один недешевый ресторан и заказывать там экзотические блюда. «Пресытившись всевозможными заморскими диковинами и не зная уже, чем бы удовлетворить свой изысканный вкус», – как гневно писала Лана, этот некто в последнее время получил вкус к несколько подпорченным блюдам. Прокисшие салаты, рыба «с запашком» и прочие оригинальности обязательно включались в его меню. Разумеется, потчуя своего высокого гостя столь оригинальными кушаньями, повар находился в условиях постоянного нервного стресса. Во-первых, блюдо не должно было быть откровенно тухлым, нужна была именно только едва заметная «вторая свежесть», которая могла бы удовлетворить вкус гурмана, поэтому повар все время боялся «передержать» кушанье. Ну и, во-вторых, иногда даже легкая испорченность блюда могла привести к тяжелым последствиям, поэтому вторая причина головной боли повара заключалась в том, что он, сам того не желая, мог спровоцировать отравление своего клиента.

Что в конце концов и произошло. Неизвестно, то ли угощения в тот злополучный день были «выдержаны» несколько долее, чем требовалось, то ли вся причина скрывалась в каком-нибудь неправильном сочетании продуктов, но дорогого гостя от стола увезли прямехонько в реанимацию.