Замахивался Саймак и на романы, но первые попытки удачными не были, обе – из-за Кэмпбелла. Сначала тот попросил автора написать космооперу без супергероев; получились «Космические инженеры», хилый закос под Олафа Степлдона и Альфреда Ван Вогта. Затем Кэмпбелл прислал фантасту свой ранний рассказ с просьбой переделать его в роман. Саймак не смог отказать – и появилась «Империя», не нравившаяся ни Саймаку, ни Кэмпбеллу (настолько, что он отказался ее печатать).

Роман, который хотел написать сам Саймак, проявлялся между тем постепенно. Около 1943 года фантаст сочинил рассказ «Дезертирство» про человека и его разумного пса, которые высадились на Юпитере не в своих телах (не отсюда ли растут ноги фильма «Аватар»?) – и чуть было там не остались. Параллельно он размышлял о цикле рассказов «Город» – истории будущего, в котором люди, движимые ненавистью и страхом, терпели бы крах, уступая Землю зверям и роботам. «Дезертирство» отлично вписалось в этот цикл, Саймак придумал рассказ-продолжение, «Рай», дописал еще шесть рассказов и объединил их вставками – они превращают рассказы в «предания, которые рассказывают Псы, когда ярко пылает огонь в очагах и дует северный ветер…».

Саймак «писал эти истории кончиками нервов». Для него «Город» стал протестом против полыхавшей в мире войны, «надеждой и молитвой», «воображаемым исполнением желаний»: «Я создавал мир, каким ему следовало быть. Он был наполнен мягкостью, добротой, доблестью, которых ему не хватало. В нем была грусть – я грустил о старом мире, который мы потеряли, о мире, которого уже не будет, который был уничтожен, когда человек с зонтом вернулся в Лондон и заявил, что впереди – тысяча лет без войны (речь о британском премьер-министре Невилле Чемберлене. – Н.К.). В созданном мною мире я хотел бы жить сам. Я сделал псов и роботов подобием людей, с которыми хотел бы жить рядом. Они должны были быть псами и роботами, потому что люди – другие. Моя последняя проповедь, последний протест, последняя молитва – финальная сцена, в которой робот Дженкинс запрещает убийства…»

«Лучше потерять этот мир, чем снова убивать» – эта мысль Дженкинса и правда звучит как проповедь абсолютного ненасилия. К слову, последний рассказ из цикла, «Простой способ», редактор Кэмпбелл не принял – ему не нравилась идея проигрыша человечества. Саймак отправил рассказ в другой журнал, а через несколько лет, когда в США стали выходить первые фантастические книги, собрал все рассказы воедино и издал их как роман (четверть века спустя он допишет чуть более оптимистический «Эпилог»).

«Город» – один из немногих романов Саймака, переиздающийся, читаемый и почитаемый до сих пор, – завершил его трансформацию из средней руки фантаста в человека, которого однажды назовут гранд-мастером НФ. Перед Саймаком открылся путь к классическим рассказам 1950-х (многие из них вошли в этот том) и романам вроде «Снова и снова», «Кольцо вокруг Солнца», «Что может быть проще времени?». Потом Саймак скажет, что местами «Город» надо переписать, – но он часто скромничал. Так, в начале 1960-х он убеждал интервьюера, что не написал и десятка приличных рассказов: «Мои хорошие рассказы – «Детский сад», «Кимон», «Необъятный двор», «Прелесть», «Сосед» и «Воспителлы».

Надеюсь, читатели этой книги убедятся, что Саймак был не прав: хороших и просто отличных рассказов у него куда больше. И дело не в дюжине «вечных тем». Хороший писатель, как бы ни повторялись его темы, всегда пишет о чем-то большем.

Памяти Вихря (он же Нэтэниел)