Разговор был окончен, но я решил продолжить свои наблюдения в этом месте и не спешил уходить.

Я заказал ржаной виски без льда. Простой, незамысловатый выбор, который должен был создать впечатление человека уверенного, но не броского. Окинув взглядом зал, я понял, что здесь собрались все оттенки жизни Веридиан-Сити: усталые профессионалы, разочарованные журналисты, и те, кого я уже встречал на тёмных улицах этого города. Их присутствие напоминало о рисках, скрытых за этими тенями, и заставляло меня оставаться предельно сосредоточенным.

Бармен по кличке Левша, как обычно, делал вид, что поглощён своей работой. Он протирал барную стойку с такой дотошностью, будто это было важнейшее занятие в его жизни. Его движения были плавными, взгляд – отстранённым, но я знал, что он заметил меня с того момента, как я вошёл. Видел и прикидывал, что я здесь делаю. Так что я не торопился начинать разговор. В таких ситуациях терпение всегда играло на руку.

Я потягивал виски, чувствуя, как крепкий алкоголь согревает горло. В голове крутились обрывки сообщений Серафины, её беспокойные рисунки, фрагменты испуганных слов. Всё указывало на то, что она не просто так исчезла. Я обязан её найти. Это дело давно переросло рамки простого контракта с Лилой Блустон. Оно стало личным.

– Шумная ночь? – я нарушил тишину, мой голос был низким, словно речь шла о чём-то незначительном.

Левша хмыкнул, не отрывая взгляда от стойки.

– Всегда, – его голос был хриплым, безразличным. Человек, которого ничего не удивляет.

Я знал, что Левша не тот, кого можно просто так вывести на разговор. С ним нужен иной подход – терпение и осторожность. Сделав ещё один глоток, я наклонился чуть ближе, понизив голос:

– Мне нужна информация. – Слова были произнесены с осторожностью, чтобы не вызвать у него подозрений. – О журналистке.

Рука Левши замерла на полпути. Он перестал протирать стойку, медленно повернув голову ко мне. В его глазах, скрытых полутенью, мелькнуло напряжение.

– Журналисты, – повторил он, словно обдумывая это слово. – Непростой народец…

Он кивнул в сторону угла бара, где сидели несколько посетителей. Подвыпившие, они выглядели так, словно могли быть вовлечены в любые тёмные дела.

Я почувствовал, как нащупал что-то важное, что-то, что могло стать ключом. Но нельзя было торопиться. Здесь каждая секунда имела значение, и любое неверное движение могло разрушить хрупкую конструкцию доверия, которую я пытался выстроить. Я ждал, оставаясь внешне спокойным.

Левша продолжал медлить, затем протянул руку под барную стойку. Через мгновение он вытащил сложенную салфетку и передал её мне, словно между делом.

– Кафе на Элм-стрит. Обычно вечером, – пробормотал он, как бы невзначай. Его глаза снова вернулись к стойке. – И никому не говорите, что это от меня.

Я мельком глянул на салфетку.

“Изабель Делавер”, – гласила первая строка размашистого почерка Левши.

Мне нужна была уверенность в ценности этой наводки.

– Почему вы ей доверяете? – спросил я, не оборачиваясь. Голос был тихим, но с настойчивым оттенком. Левша застыл, и я мог бы поклясться, что он чуть глубже вздохнул.

На его лице мелькнула тень сомнения, и он некоторое время молчал. Словно искал, как бы сберечь свою безопасность, одновременно решив, что молчание будет хуже.

– Трудно сказать… – наконец проговорил он, продолжая протирать стаканы. – Бывает, что жизнь заставляет сделать выбор. Я вам не скажу, что она – ангел, но из всех, с кем я имел дело, она, похоже, единственная, кто не гонится за выгоды ради выгоды.

Я молчал, давая ему время.

Левша вздохнул, как будто ему было трудно наконец-то выговориться. – Несколько месяцев назад конкуренты пытались меня подставить. Поставили в такую ситуацию, что казалось, я сгинул. Документы подделаны, подписи фальшивые, деньги исчезли – всё на меня. И я уже готов был принять этот удар… но тут появляется она.