– Добро пожаловать, к нам, в обитель, так сказать, премудрости и покоя. А я Вас ждал, молодой человек. Как я рад, что вы не обманули моих ожиданий, – сказанные слова повисали в воздухе и некоторое время еще звучала последняя нота каждого слова, прежде чем раствориться в пространстве помещения. Но Софронису пришло на ум, что слова не пропадали втуне, как это случалось с их собратьями в обычной жизни, они продолжали жить своей особенной жизнью и, вероятно, записывались сами по себе на неизвестные Софронису носители.

– Смышлен, не по годам смышлен. Тебе ведь нет и сорока, каких-нибудь 38 лет, а вот догадался же ты, что слова не исчезают и ни что из сделанного и сказанного не проваливается в черную дыру, в никуда. Вся информация, каждый звук, картинка, буква, словом все виды информации попадают в космический информационный банк данных. Своего рода огромная космическая библиотека, которой может пользоваться любой пользователь, любой кто найдет к ней доступ. Как ты догадываешься мигрантов во много раз больше живых. Мигранты, люди умершие, в обычном смысле слова и переселившиеся в иные, если тебе так нравится называть, параллельные миры. В основном они пользуются этой библиотекой. Доступ к информации простейший. Никаких формуляров. Любая идея сразу же находит отклик. Любой запрос выполняется мгновенно. И иногда забавно наблюдать насколько, живущие на земле слепы и не видят и не понимают совершенно очевидных истин.

Софронис закашлялся. Хотел возразить, но не смог от волнения ясно сформулировать пришедшие в голову идеи. Незнакомец задел за живое. Софронис мучился этим вопросом давно, с тех пор как у него на глазах умер его друг, тот самый, увиденный на рисунке. Это случилось три года назад, 13 февраля, как раз перед любимым праздником Софрониса, Праздником святого Валентина, днем всех влюбленных. Картинка с умирающим другом застряла у него в мозгу и периодически всплывала в самое неподходящее время. В тот вечер они были вместе, хотя Софрониса ждали в другом месте. Они долго говорили о разном, на темы, не волновавшие их в обычное время. О субстанции души. О невероятных свидетельствах людей, побывавших в состоянии клинической смерти. Друг Софрониса был законченным материалистом и только подсмеивался над романтическим Софронисом, подкидывая ему одно опровержение за другим. На столе были фрукты и легкое вино. Другу нельзя было пить, недавно он перенес микро инфаркт. Уже в конце вечера, когда разгорячившись в споре, они чуть было не поссорились, друг произнес тост за грядущий праздник, дружбу между живыми и добавил:

– Я должен тебе рассказать все, о чем я так долго молчал. Ты не все знаешь обо мне. Между нами стоит, ты, наверное, догадываешься кто, – он поднял на Софрониса глаза, поставил на стол бокал, и вдруг охнул и стал валиться на бок, из носа у него капала алая кровь. Он произнес тоненьким голосом, не свойственным ему :

– Софроня… , – и упал на пол. Софронис подбежал к нему вытер платком струйку крови, тянувшуюся из носа, и стал делать искусственное дыхание. Он вспомнил все, что знал об искусственном дыхании. Видимого успеха усилия Софрониса не принесли. Телефона в квартире не было. Он выбежал на площадку и долго жал на кнопку звонка соседней квартиры. Соседи рассматривали его в глазок и только после нескольких криков Софрониса, дверь отворилась, и Софронис не сказав ни слова, ринулся к телефону. Он дозвонился с десятой попытки до скорой помощи. Машина приехала только через час. Когда Софронис вошел в квартиру и наклонился к телу, распростертому на полу, он не узнал того, кто четверть часа назад был его другом. Странная фигура с заострившимися чертами лица, приобретшего землистый оттенок, остекленевшие глаза, устремленные вверх....