– «Эксперт» и «инспектор» – рифмуется? – спросил собаковод Одинцов, сооружающий стишата для стенгазеты.

– Вам, товарищ Ушакова, как начинающему эксперту, будет очень полезно пообщаться с Тихоновым! – обнадежил своим пронзительным голосом Давыдов.

– А-аригинально! – подбил бабки закончивший передачу Микито.

И только Григорий Иваныч ничего не сказал. Он смотрел, прищурясь, своими близорукими глазами, и мне на миг показалось, что он все знает про нас, про все то прошлое – давным-давно сгоревшее, засыпанное пеплом забвения. Он похлопал меня по плечу:

– Хорошо, что ты сегодня в моей смене. Давно мы с тобой не дежурили, дружок…

Задирака включил приемник радиотрансляции.

– …Острый политический и конституционный кризис в Австралии привел к смещению правительства… – сказала Катя.

– Теща просит приехать – кабана зарезать, а я крови до жути боюсь, – не слушая, бормотал Микито на ухо Одинцову.

– …Из Москвы в Бонн отбыл федеральный министр иностранных дел ФРГ Геншер, – доверительно сообщила Катя. Она всегда так говорит: будто какую-то тайну сообщает – может быть, и не очень даже секрет, но лишнего болтать не стоит.

– Ну что, притомился? – спросил Севергин Давыдова.

– Да ничего. Знаешь ведь – волчок стоит, пока крутится, – махнул рукой тот.

– Это же надо, глупость какая: зуб мудрости надумал резаться, – вздыхал Одинцов, и лицо у него, с чуть вздувшейся щекой, было обиженное, сердитое и несчастное.

– …Губернатор Алабамы расист Уоллес официально подтвердил свое намерение добиваться избрания на пост президента от демократической партии… – сказала Катя, и в голосе ее было искреннее огорчение по поводу реакционных планов губернатора-расиста.

– По коням? – спросил Севергин.

Давыдов встал, одернул на животе мундир, и мы все поднялись. Хотя нет такой уставной обязанности, но традиции бывают часто сильнее любых уставных предписаний. И Севергин замер «смирно».

– Ответственный дежурный по городу Москве подполковник Давыдов город сдал!..

– Ответственный дежурный подполковник Севергин город принял!..

На табло электронных часов прыгнула цифра, и на серой плите засочилась рубиново – 10.06.

– Вы слушаете программу «Маяк», – сказала нам всем Катя. – На волне «Маяка» – музыка из кинофильмов…

Я поворачивал ручку радиоприемника, и Катин голос в нем медленно исчезал…

– Внимание, товарищи, – сказал Севергин и с указочкой в руках подошел к автоматическому плану-схеме города. – В Москве появился опасный преступник. Вчерашнюю и позавчерашнюю сводки читали?

Смена ответила дружным хором: «Читали!», и только я отстал от всех немного, потому что слушал Катю и в то же время смотрел на Риту.

– Вот здесь, здесь и здесь… – Он показал на кружочки отделений милиции в Октябрьском районе, мигавшие красными лампочками – знаком нераскрытого длящегося преступления. – Суммируем коротенько. Позавчера в двадцать один пятнадцать по адресу: улица Коперника, семь, в лифт одновременно с гражданкой Осокоревой, тридцати девяти лет, инвалидом второй группы, вошел неизвестный. На четвертом этаже он остановил лифт, под угрозой ножа забрал у потерпевшей сумочку, снял с руки часы и золотое кольцо. Затем опустил лифт на второй этаж, вынул из сумочки двадцать рублей и вышел, бросив в последний момент в кабину сумочку с документами…

Я раскрыл свой блокнот, записал адрес и фамилию потерпевшей.

– Вчера, в двадцать пятьдесят, – продолжал Севергин, – в доме одиннадцать по Ломоносовскому проспекту, при аналогичных обстоятельствах, преступник отнял десять рублей, часы и серьги у гражданки Селивановой, пятидесяти лет. Потерпевшая пыталась оказать сопротивление, и тогда преступник нанес ей демонстративное ранение ножом в плечо. В состоянии острого нервного потрясения гражданка Селиванова доставлена в Первую Градскую, где ей оказана медицинская помощь…