– А что там у вас с Катей?

Внук заметно погрустнел. Знала бы бабушка, что именно от мыслей о ней он бегал все утро.

– Да не знаю. Все как всегда. Сложно. Морочит мне голову. Я уже совсем разучился понимать ее, да и вообще девушек. И так стараюсь, работаю, подарки дарю. А она выкаблучивается.

– То она под себя тебя пытается делать, – ухмыльнулась бабушка. – Сейчас девки такие.

С кухни они пришли в зал. Артур лег на диван, старушка села в ногах. И они продолжили болтать.

– Может, в карты поиграем?

Они любили во время разговора играть в «дурака». Бабушка всегда выигрывала. Артур понимал, что ее годы уходят, угасают. Поэтому старался почаще навещать ее, общаться, делать приятные подарки. Хотя разве навещать бабушку раз в месяц – это часто? Но у многих и того нет. Много стариков живут вдали от своих детей и внуков. И бабушка Ида никогда не обижалась на внука, если тот долго не приходил. Она очень любила и его, и его родителей, постоянно помогала им то деньгами, то связями, оставшимися от работы в администрации.

Артуру надоело валяться, и он начал бродить по комнате и снова выискивать артефакты и древности. Заглянул в шкафчик: здесь его взгляд сразу наткнулся на альбом фотографий, толстый, пыльный. Бабушка редко заглядывала в него, а он всего раз смотрел эти снимки, лет девять назад. Руки сами потянулись к этой старой вещи, аккуратно достали ее.

Удобно устроился в крепком советском кресле.

На первой странице была запечатлена большая семья – несколько женщин, а также мальчиков и девочек, облепивших их со всех сторон. Но не было мужчин.

– После войны это было, – прокомментировала бабушка, заглянув в альбом. – Наши отцы ушли защищать Родину. И не вернулись. Такая доля им выпала.

Он листал страницы. На большинстве фотографий была маленькая бабушка, ее мама Люда, братья и сестры, многочисленные родственники. Снимки были желтые или серые, потертые, заломленные, с трещинами. Это придавало им особую ценность.

– Ты не вздумай выкидывать фотоальбом после моей смерти, – вдруг сурово сказала бабушка Ида. – Здесь весь твой род, ты должен сохранить память.

Артур продолжал листать страницы. На одном из снимков был отряд солдат.

– Это кто здесь?

– А… Это мой папа, Семен.

– Во время службы в армии?

– Ага, во время Великой Отечественной.

– Расскажи о прадедушке, – мягко потребовал Артур. – Я ведь даже не знаю, кем были мои предки.

Бабушка поправила цветочного окраса халат, присела на край соседнего кресла, смотрела долго в окно.

– Наш род из Воронежской области, прародители были крестьянами, занимались земледелием и скотоводством. В семнадцатом веке мы были одними из основателей деревни Казачская. Это то, что я запомнила. Если взять ближе уже, то мой дед Иван служил на крейсере «Аврора», он был машинист. Как раз в это время началась революция. Он активно принимал в ней участие. У мамы даже хранились какие-то награды, врученные ему советским правительством.

Старушка умолкла, раздумывая и вспоминая. Артуру показалась, что сейчас она размышляет не о родственниках, а о тех великих и страшных годах, когда происходил слом системы, разрушение государства. Парень помрачнел, проведя аналогию с тем, что творилось сейчас в его стране. «Приводят ли революции вообще к чему-то хорошему? – пронеслось в голове у него. – Это годы упадка, тяжкой работы для людей, чтобы потом, лет через 20–30, произошло возрождение. Может, изменений лучше добиваться эволюцией отдельно взятого человека и общества в целом?»

– Потом родился мой отец – Семен. Я не знаю, чем занимался он до войны. Мама редко говорила о нем.