Пока паренек пребывал в самобичевании и ничего не замечал вокруг себя, девушка, не отказавшая им нынче в помощи, носилась из угла в угол небольшой комнатушке, больше напоминавшей сарай.

Быстро закончив с обтиранием, и освободив бедняжку от сырых тряпок, хозяюшка принялась разыскивать сухое платье и теплое покрывало. На благо, подобной роскошью здесь в Городе Отверженных, она располагала.

Прихватив с собой небольшую склянку с мутноватой темно-зеленой жидкостью, девушка кинулась к девочке. Подняв ей головку, она по капельке влила в приоткрытый ротик всё содержимое флакона. А затем принялась поплотнее укутывать бедняжку в платье, явно ей не по возрасту и покрывало, которого хватило на несколько обертываний.

– Я дала ей травяного настоя, он вызовет приступ жара… Также возможна лихорадка… Ты должен будешь проследить, чтобы она как следует пропотела и ей обязательно станет лучше… – стирая пот с лица, тихо проговорила девушка, когда всё от неё зависевшее было сделано и оставалось лишь уповать на милость провидения.

Но лишь обернувшись на паренька, у неё язык к небу присох. Вот уже несколько месяцев она не видела его. Она знала – парень избегает её, но и подумать не могла, что тот будет доведет до столь плачевного состояния. На него нельзя было без слез взглянуть, а многочисленные ушибы, синяки и ссадины на лице и теле, говорили сами за себя.

– Позволь… – потянулась к нему ладошкой с примочкой хозяюшка, желая хоть чем-то ему помочь.

Но горемыка в ответ лишь тяжко вздохнул и отвел лицо в сторону. Не смея взглянуть в глаза девушке, которую некогда оставил в самый страшный момент жизни, он глухо прошептал:

– Спа-си-бо…

Понимая, что слова здесь лишние и его не разубедить, девушка оставила всяческие попытки обработать раны. Сказать, что она сдалась – это и вовсе ничего сказать. Сердцем и душой ей было невыносимо больно смотреть на друга, доведенного до подобного разбитого состояния. А его нескончаемые побои и вот теперь – веревка самоубийцы, что так и болталась на ноге – вконец добили её.

Она готова была разрыдаться горькими слезами, припасть к груди паренька и молить его о прощении, но просто не смела. Ибо знала, что слабость здесь, в месте, лишенном всякого Света и Надежды – сродни погибели.

Вторив другу тяжким вздохом, девушка чуть отошла в сторону и тихо молвила:

– Вы должны уйти! Скоро за мной придут… Если вас обнаружат…

Ей не пришлось огласить свои страшные опасения вслух. Паренек, словно прозревший, вмиг вскочил на ноги и кинулся к завернутой, словно куколка бабочки в кокон, девочке и аккуратно поднял её.

Удивительно, но, когда она оказалась у него на руках в первый раз – Ноша казалась непосильной. А сейчас – всё было иначе. Некая легкость во всем теле, а также неведомый ему источник сил, что исходил из самого сердца, позволили устоять на ногах. Отныне от готов был бежать хоть на край света, лишь бы уберечь малышку от всех тех страданий, что окружали их и неминуемо должны были обрушиться на её головушку.

Молча поклонившись хозяюшке в знак своей безграничной благодарности, юноша направился к двери. Девушка печальным взглядом проводив их из дому, напоследок прошептала:

– Продержитесь до утра, я обязательно приду…

После чего, дверь захлопнулась, и паренек вновь оказался посреди Города Отверженных. Но теперь он был не один. Всё ярче загораясь новой целью, он галопом кинулся прочь отсюда, пока их ненароком не приметили.

Прежде чем попасть в место, которое юноша считал своим домом, нужно было пересечь небольшой перелесок и углубиться в самую чащу непроходимого леса. Обычно эти восточные районы города все жители избегали, считая их проклятыми, так что наткнуться здесь в столь поздний час на прохожих – было маловероятным.