Над входом передо мной красивым шрифтом из жёлтого светокинетного жгута светилось название заведения. Слева на стене, над информационной табличкой мигал бокал–мартинка. Коктейль–бар "Яблочко" приглашал попробовать дары природы. Заведение занимало половину 102 этажа, которая выходила на центр города. Отделка в темно–жёлтых тонах. Имелось и дорогостоящее дерево; барная стойка и столики изготовлены из настоящего кедра. Места располагались на достаточном расстоянии, и казалось вполне просторно. Столешницы чуть овальные с опорами напоминающие яблочную плодоножку. На полу мягкое ковровое покрытие, люди заходили, снимая обувь, и присаживались в необычные кресла насыщенного жёлтого цвета, виде разрезанных по диагонали яблок, с комфортными бархатными углублениями.

Мы с Терой провалились в такие кресла у стеклянной панорамы. Этот столик всегда забронирован за хозяйкой, радостно хлопающей глазками, напротив. Он ничем не отличался от остальных, за исключением одной особенности; яблоки, на которых мы сидели, имели "сорт" красных.

Вид был ошеломительным. В двух километрах от нас возвышался эпицентр города. Он устроился на территории окружённой искусственной рекой, протяженностью почти 10км, по которому круглосуточно плавали развлекательные судна. Водная петля удерживала в себе плотных сгусток небоскрёбов. Самый высокий в 2000 метров размещал в себе резиденцию Высшего Совета, а самый низкий не уступал ни одному из зданий за приделами эпицентра.

Пока мы ждали клубнично–смородиновые смузи, Тера выложила на стол гибкий флестероловый формат, это был журнал из–за которого я здесь, видимо прошлого выпуска. Она начала движением пальца перелистывать страницы.

– Полюбуйся. Ничего не замечаешь?

– Нет не замечаю, – безразлично ответил я.

– Углы стали закруглёнными. Знаешь, как это произошло?! Этот новый владелец продавливает свою линию, не знаю к чему это приведет, все могло бы быть гораздо хуже. Изначально он хотел просто угробить журнал, мы почти что не стали голографическим изданием! Ты представляешь, голографическим!!! А дальше что: виртуальный, нейросиноптический?! Шесть веков у нас были прямые углы, а тут за пару месяцев чуть всё не рухнуло. Он не понимает идеалы стабильности.

– И как тебе удалось не допустить этого?

– Военный компромисс. Все сотрудники пока за мной, я тактически манипулирую офисным климатом. Сошлись на таком варианте, вроде симпатично. Вместо же голограмм, теперь у нас попадаются трёхмерные снимки, которые можно вертеть в разных плоскостях. И всё–таки это поражение. Он словно ножом режет журнал, а за одно и меня.

– Может на том и остановится?

– Надеюсь.

Нам принесли заказ. Тера давала указания фотмейкеру – как лучше ловить ракурс. Интервью за этим столом, при редакторстве Теры, снискал популярность среди читателей. Сюда неизменно приглашался герой обложки.

Я пододвинул к себе смузи и уставился в окно. Между нами и эпицентром раскинулся не досягаемый для простых смертных сектор с коттеджами. Такую редкость обживали только самые богатые люди Орномиэла. Приземистые дома широкой линией окружали эпицентр, в народе территорию прозвали "Лагуной Роскоши". И эту территорию уже замыкало "Архитектурное Кольцо", состоящее из череды сотен супер–урбанистических зданий. То, в котором мы находились, относилось именно к нему и именовалось "Маятник". Эти постройки невероятно сложны. Многие недоумевают; зачем строить такие трудновыполнимые проекты?! Бытует мнение, что все они были проспонсированы предыдущим поколением Кровной Восьмёрки для созерцания высот человеческих достижений. Восседая в своей резиденции на вершине башни Высшего Совета, им открывается поистине величественный Орномиэл. Этому способствует и запрет на многие лётные уровни в пределах "Архитектурного Кольца". Благодаря такому правилу, сейчас и я мог кристально чисто наблюдать за исполинами роящегося эпицентра, замершими возле вожака. И как знать, может кто–то из Кровной Восьмёрки глядит сюда же, параллельно участвуя в обсуждениях человека во Вселенной.