Добравшись до её участка, он подошёл к калитке, но она оказалась заперта. Это не очень расстроило мужчину: он взобрался на растущее у дороги дерево и, оттолкнувшись от него, перемахнул через глухой забор. Оказавшись на чужой территории, он мельком огляделся. Участок был заросшим, практически заброшенным, будто его хозяйка либо бывала на своей даче крайне редко, либо просто не прогуливалась по своей земле. Ни одной тропинки не было, кроме той, что вела от калитки к строениям. Лёша прошёл по высокой траве к дому. В одном из окон был свет. Он просачивался через неплотно задёрнутые плотные шторы, однако материал их был таким, что сквозь него не было шансов увидеть, что творится в доме.

Лёша прикинул, что бить окно слишком громко и как-то грубо, а вскрывать замок слишком долго. Что из этих двух вариантов выбрать, он не знал, а думать следовало очень быстро. Полагаясь на удачу, он подошёл к двери и дёрнул на себя за резную деревянную ручку. К его удивлению и радости, дверь легко открылась, издав тихий протяжный скрип. Мужчина неодобрительно хмыкнул: ему показалось невообразимо глупо надеяться на запертую калитку настолько, что бы оставлять открытой дверь в дом. Он не знал, что Алина просто не собиралась засыпать. В её планы входило ещё посидеть на крылечке и попить чай, но, как обычно и бывает, планы не осуществились.

Войдя в дом, Лёша затаил дыхание, стараясь дышать беззвучно. Это было нелегко, так как после бега воздуха в лёгких не хватало. Мужчине не хотелось выдавать своё присутствие раньше времени: следовало убедиться, что девушка всё-таки одна в доме. Он быстро заглянул во все комнаты, где света не было. Они оказались пусты. Тогда мужчина зашёл в дальнюю комнату и несколько минут пытался выровнять дыхание, шумно втягивая в себя воздух и как можно медленнее выдыхая. Одновременно с этим он оставил на полу под столом свой рюкзак, а книгу вынул из него и положил на стол. Ему нравилось путешествовать налегке. Времени было мало, и он, снова затаившись, пробрался к двери, под которой виднелась полоска света. Лёша приоткрыл её и обнаружил Алину. Девушка спала в кресле, в ушах были наушники, а электронная книга лежала рядом на столике, на котором также располагалась лампа. Свет Алина, как подумал Лёша, не успела выключить, поддавшись сонливости. Мужчина подошёл ближе и остановился, неуверенный в том, что поступает правильно. Впрочем, отступать было уже поздно.

Запах полыни ударил девушке в нос, горький, приятный, травянистый и терпкий. Она принюхалась и улыбнулась: запах ей определённо нравился. Однако ей не понравился источник этого запаха, поскольку стоило открыть глаза, как она увидела Лёшу, который в нерешительности стоял напротив неё, борясь с желанием убраться из этого дома и не тревожить Алину до тех пор, пока не подвернётся более удачный случай для разговора. Только какое-то смутное тревожное чувство, что до более удачного случая он может просто не дожить, заставляло его оставаться на месте и не ретироваться.

Алина вздрогнула и, спросонья щурясь на свет, испуганно вскочила с кресла, вытаскивая наушники из ушей и отбрасывая их на кресло. Затуманенный навалившимся паническим страхом разум пытался найти способ защититься от проникшего в её дом чужака. Лёша понимал, что необходимо что-то говорить, иначе он действительно смотрится зловеще со своими взлохмаченными волосами и частым шумным дыханием, которое так и не удалось выровнять после бега, и теперь он счёл, что, будучи замеченным Алиной, он снова может позволить себе отдышаться.

- Нам надо уходить, – мягко сказал он, однако голос его подвёл и прозвучал хрипло из-за пересохшего горла.