Она просунула руку в тайник. Первую находку Жу распознала сразу: жестяная фляга. Отец с ней не расставался. Об этом секрете было известно всему району. Здесь же крылась разгадка, почему неплохие деньги, которые зарабатывал отец, так быстро заканчивались. Однако, помимо фляжки, под полом ее ждали и неожиданные находки. Жу вытащила на поверхность помятый конверт и фотоголографическую панель.

В конверте лежали какие-то пожелтевшие листы. В школе рассказывали, что бумагу когда-то делали из деревьев. Жу видела ее всего несколько раз, хотя родители утверждали, что в их времена никого не удивляли записки на бумаге. Что по-настоящему удивляло Жу, так это то, как нечто твердое и прочное можно превратить в это. Листы были шершавыми и мягкими, время и сырость нещадно поработали над их содержимым, уничтожив многие записи. А те, что сохранились, Жу не могла разобрать в полутьме подвала.

– Бумага. Настоящая бумага, – произнесла она вслух. – Кто бы мог подумать!

Она отложила пачку листов в сторону и принялась осматривать панель. Последний раз Жу держала в руках такую штуку много лет назад, когда они были популярны. Кажется, на один из дней ее рождения отец принес похожую панель и показал, как она работает. Устройство сканировало один кубический метр пространства, переводило полученные данные в голограмму и сохраняло ее в памяти. Потом можно было положить его на рабочий стол, включить, и готово: уменьшенная светящаяся фигурка близкого человека, домашнего питомца или особой вещицы будет весь день отвлекать вас от грустных мыслей. В тот день рождения Жу забавлялась с устройством до самого вечера, много смеялась и заснула с ним в обнимку, беззаботной и счастливой.

В тайнике она нашла совсем другую панель. Другого производителя и года выпуска. Будь эта штука механической, Жу не заподозрила бы подвоха. Но отец не стал бы хранить электронное устройство просто так, без надобности. Она покрутила аппарат в руках, нажала кнопку питания, но ничего не произошло.

– Батарейка села, но это не беда, – пробормотала Жу.

Она нажала на запястье, активировав личку, включила режим отдачи энергии и приложила руку к порту зарядки.

– Все равно без денег ты ни на что не годишься, – прокомментировала Жу, наблюдая, как стремительно тает заряд батареи вживленного устройства.

На панели загорелся зеленый огонек.

– Вот и готово. Сейчас узнаем, что ты тут прятал, – в голосе проскользнули зловещие нотки.

Ее уже не беспокоило, что секреты отца повредят репутации. Потому что никакой репутации не осталось. Какими бы грязными ни были тайны, Жу и так уже по уши погрузилась в болото. Но в памяти панели могло оказаться такое, что ей сейчас ох как пригодилось бы: координаты тайника с заначкой, например.

Жу нажала кнопку питания снова. На сей раз все сработало как надо, древнее устройство засветилось синеватым светом, и всплыла голограмма. Поначалу размытая и дрожащая, она становилась все четче, пока не прояснилась и не замерла в воздухе. Ухмылка медленно сползла с губ Жу.

На голограмме была девочка лет пяти. Маленькая, худая, с растрепанными волосами. Отец опустился на одно колено и держал ее за плечи, а девочка подняла руки и растопырила пальцы, как фокусник, который хочет показать, что ничего не прячет в рукавах. Отец смеялся. А девочка… Даже по уменьшенной копии было видно, как сияет искрами ее взгляд. И как же мало тех искр осталось в глазах, которые Жу видела каждое утро в зеркале.

Она не могла оторваться от изображения и сидела на холодном полу, чувствуя, как сжимается сердце. Оно билось словно внутри каменного мешка, который в один миг вырос в груди. По щекам покатились слезы. Она толком не понимала и не хотела разбираться, из-за чего вдруг ей стало настолько паршиво. Она просто хотела чудесным образом перенестись из пустого, мрачного дома куда-нибудь подальше. Неважно куда, лишь бы не оставаться здесь. Жу со всей силы швырнула панель в стену и уткнулась лицом в колени.