Алекс откинулся на стуле. Прислушался к ощущениям. Давно ему не было так хорошо. Голова оставалась ясной, а тело было расслабленным и отдохнувшим. Только сейчас он заметил, что тихо играет музыка. Ненавязчивая, фоновая. Она дополняла ощущение уюта и спокойствия. Алекс сделал еще глоток. Наверно если бы янтарь был напитком, то его вкус был именно таким. Плотным и тягучим как карамель, но не приторным. Обжигающим как ликер, но без спирта. С оттенками корицы, меда, дыни и мускатного ореха. «Похоже, это и была обещанная капелька счастья. И если вся эта история с безлюдным городом, жарой, кошкой и этим кафе лишь результат безумия, то кажется это лучшее, что происходило со мной в жизни», – расслабленно подумал Алекс и сделал последний глоток, обдавший свежестью мяты и базилика.

Алекс курил на крыльце кафе и улыбался вновь изменившемуся городу. Если он и сошел с ума, то иллюзия была явно симпатичнее, чем так внезапно проявившаяся грубая реальность. Город вновь погрузился в полную тишину. Жуткие пятиэтажки исчезли, уступив место узеньким двухэтажным домам. Голубые и сиреневые, желтые и розовые, все они были окрашены в мягкие пастельные тона. Каждый со своим крылечком, с высокими мраморными ступенями, с украшенными ковкой перилами и ажурными козырьками. Асфальт сменился булыжной мостовой, вдоль которой тянулись опавшие листья, запах которых наполнял воздух, смешиваясь с вечерней сыростью и туманом.

Любуясь новым обликом города, Алекс не спеша брел по тихому бульвару. Он осознал, что тишина городского парка разительно отличается от местного полного отсутствия звуков. Тишина давила на барабанные перепонки, будто он находится глубоко под водой и вся колоссальная масса толщи воды вот-вот прорвет тонкую преграду и хлынет в уши, снося все на своем пути. И словно в компенсацию потерянному слуху, он живо ощущал запахи. Алекс жадно вдыхал запах опавших листьев и сырого асфальта. Ощущал на коже прохладу тумана и вечернюю сырость. Он просто был. Присутствовал при всем этом сумасшествии мира, впитывая в себя новую картину и отдаваясь на волю происходящего. Он свернул на соседнюю улицу и замер. На месте мостика возвышалась копия Вестминстерского моста. Огромный, старинный, с острыми башенками из серого камня. Алекс дотронулся до перил и ощутил их влажную холодность и твердость. Под мостом беззвучно текла река, широкая и быстрая, уносящая в своих водах сотни отражений этой прекрасной иллюзии.

За мостом стояло здание лондонского парламента, а напротив него Биг-Бен. На другой улице он наткнулся на знаменитый небоскрёб-яйцо Мэри-Экси, там же нашлись две красные телефонные будки и припаркованный двухэтажный автобус.

Конечно, это не был Лондон и даже не его копия. Проживший в свое время пару месяцев в Лондоне, Алекс с любопытством рассматривал это удивительное нагромождение известнейших зданий. Разбросанные тут и там достопримечательности, погруженные в атмосферу, которая должна была передавать ощущение Лондона, того, каким он представляется из книг и открыток, каким он должен был бы быть: сумрачный, со стелящемся по земле туманом, с кованными фонарями, окруженными золотым нимбом, с задумчивыми скамейками прикрытыми осенней листвой. Он прошел мимо небольшого здания, отделанного белым кирпичом. На первом этаже был магазин, (конечно закрытый), зато дверь и ставни были бордово-красные, как и телефонные будки, а вывеска и часть стены, относящаяся к магазину были черные. Чуть дальше ему встретился белый дом с розовой дверью и розовыми ставнями, с белыми кованными балкончиками. Напротив расположилось кафе, (конечно закрытое), зато с лимонно-желтым навесом и уютными столиками, а стена утопала в зеленом плюще.