Шла однажды по центру столицы и видит афишу на автобусной остановке: «Рай Крестовского монастыря…», выставка фоторабот известного фотохудожника в московском центре фотографии. На афише, девушка не верит глазам, её знакомая маленькая мать Валерия звонит в колокол. «Что-то зазвенело в ответ в моём сердце» – призналась датчанка. В ту же минуту она через смартфон купила электронный билет на поезд и меня вызвали ближе к ночи встречать неожиданную путешественницу.

Сибиллу поселили в паломническом корпусе в общей комнате на 8 человек. Трудниц приехало как  никогда много, в январские праздники 2014 года возможностью посетить святое место воспользовались полтора десятка благочестивых женщин. Сибилла поразила всех. Она стала ходить на длинные службы. Она наравне со всеми чистила картошку и мыла полы, заучивала мелодии молитв. Девочка из богатой копенгагенской семьи надевала рыбный фартук и пожертвованную кем-то шапку, отправлялась потрошить рыбу. Как-то в заготовочной трапезной на белокурую труженицу обратила внимание старшая монахиня, решила похвалить за усердие. Сибилла в ответ захлопала глазами и произнесла что-то на своем, на датском. С монахиней случился культурный шок «Что?! У нас послушаются уже и иностранцы?!»

Одной из трудниц сообщили о смерти родственника, через день были назначены похороны в Тотьме. Сибилла, как увлеченный первооткрыватель всего неизведанного, напросилась на русские поминки и исчезла из моего поля зрения на неделю. Человек вернулся окрылённым: «Поминанки, а потом свадьйба! Песни! Мордобой! Я приеду ещё снимать фильм! Про всех вас!» – на прощанье воскликнула девушка-видение. Прониклась, так сказать, русским  духом, с полным погружением в тему. И больше я её не видела. Где же ты, Сибилла?!

***

Году в 2013 посетили нас шведы-искусствоведы. Матушка Н. осипла, рассказывая им буквально про всё. А вопросов они задавали много. Но самым удивительным было то, что придя в Летний собор, а дело было морозной зимой, гости перестали спрашивать, их перестал интересовать рассказ. Они стояли перед фресками. Стояли долго, приоткрыв рты от восторга. Они, доктора наук, понимали толк в живописи и оценили фрески XVII столетия. Ученые ходили и смотрели, перешептывались, трогали графьи, записывали что-то в блокноты и беспрестанно фотографировали, на что заранее благословились у настоятельницы. Когда группа уехала, градус восторга ещё долго витал в воздухе.

Была моя неделя зажигать лампады в храме перед службой. Я пришла на переход между зимним и летними храмами, чтобы взять бутыль с лампадным маслом. В собор вела пластиковая дверь с прозрачными стёклами. На переходе хранились просфоры, шпатели, тряпочки и товары из иконной лавки. Собираясь уходить в церковь, я услышала тихий стук, скорее скрежет в дверь из летнего храма. Надо отметить, что в зимнее время года температура в нем подчас опускается ниже, чем на улице. И вот стук. Вглядываюсь и отдёргиваюсь. За стеклом силуэт человека. Соображая, что кого-то закрыли, немедленно поворачиваю замок. Из собора по ступенькам спускается, трясясь от холода, женщина.

– И как это вас угораздило там оказаться? – вежливо спрашиваю я.

– Its very beautiful! That pictures are genius! … Её забыли, соображаю я. Шведка. Ещё в суд на нас подаст.

Тут женщина достаёт невиданный нами в ту пору ай- фон и включает голосовой переводчик: «Я хотел смотреть много картина. Все уехали. Я могу быть здесь. Вечер такси. Самолёт завтра».

Вот она, сила искусства!

***

В кафе «Паломник» морозным январским днем 18 января заходит пара: итальянец-фотограф  с  девушкой. Видно, что иностранец, мягко говоря, «под впечатлением» от русских морозов и ему необходимо срочно согреться. От холода сводит скулы, он что-то говорит спутнице, предлагая выбрать меню. Девушка тоже в замешательстве.