– Это одно из свойство твоего сна: все метафизические объекты оставляют некий астральный след, в том числе и машина времени. По этому следу я и разыскал тебя.

– И как ты будешь будить меня? Убьешь?

Данил (свое имя он сказал мне, пока мы ехали в машине) покачал головой.

– Если я тебя убью, то, скорее всего, тебе присниться сон про загробный мир. Но это тебя не разбудит. Ибо ты на самом нижнем уровне. Что бы проснутся, нужно разрушить этот псевдомир.

– Как?

– Поверить в то, что мир не реальный.

– Не реальный?

– Ну да. Разве на самом деле существует машина времени? Путешествие в параллельные вселенные? Еще какие странности? Наверняка ты заметил очень много из того, чего не бывает, но кто-то дал тебе кажущееся разумным объяснение, почему это происходит.

– Чудес тут хоть отбавляй. Во-первых, реальность перестраивается. Меняется память людей об этой реальности.

– Да, – произнес мужчина в черном, – это как раз доказывает, что все окружающее тебя сон.

– Но все трансформируется очень медленно, – возразил я, – к тому же, я не умею летать, не могу усилием воли менять окружающий ландшафт. Вода здесь мокрая. Тест «а не сон ли это» показал, что все вокруг реальное.

– Потому что это последний уровень. Здесь мир отличается очень большой стабильностью. Но все-таки свойства сна немного сохраняются. Ландшафт вокруг меняется, хотя и очень медленно.

– Выходит, я сплю 25 лет?

– Нет. Во сне время идет гораздо быстрее. Но не это сейчас главное. Нам надо разрушить этот псевдомир. Пойдем.

Мы зашли в какое-то подсобное помещение. Там стоял непонятного назначения агрегат, весь в проводах и лампочках.

– Это «разрушитель», – пояснил Данил, – включай его.

Но я медлил. А что если это не сон, и «разрушитель» на самом деле уничтожит весь мир? Тогда человек в черном сам повернул рубильник. Я крикнул:

– Стой, не надо!

Но было уже поздно. Аппарат включился. Зловеще завыла сирена. Лампочки замигали разноцветными огоньками. Я в панике выскочил на улицу. Там было пасмурно. Небо заволокли тяжелые серые облака. Грянул гром. Затем свернули сразу очень много молний. Столько разрядов я не видел ни разу. Одна из молний попала в дом и обрушила его. Земля под ногами покрылась трещинами. Не зная, что делать, я просто побежал, куда глаза глядят, надеясь, что это спасет меня. Но жуткая катастрофа продолжая нарастать. Трещины в земле становились все больше и больше, пока я не провалился в одну из них. Падая в пропасть, я желал только одного – что бы все это действительно было сном.

И вдруг я оказался лежащим на кровати под капельницей. Рядом сидела симпатичная рыженькая медсестра, чем-то похожая на Лену. И мужчина в халате врача, в котором я сразу узнал Данила. Девушка как-то странно смотрела на него. Данил что-то быстро написал на листке бумаги, сунул его медсестре и быстро вышел, сказав, обернувшись в дверях:

– Давай ему вот эти таблетки. А мне надо бежать.

– Странно, откуда он тут взялся, – пробормотала девушка, – первый раз его вижу.

– Может, новенький? – предположил я.

– Новенький? Откуда здесь новенький! В четырех световых годах от Земли?

– Что? Я не ослышался?

– Возможно, ты не помнишь, как был погружен в анабиоз. Это не страшно. Через несколько дней память восстановиться. А сейчас выпей вот эти таблетки и отдыхай.

– Где я? – спросил я, принимая лекарство.

– Борт звездолета «Скаут-3», окрестности звезды Проксиома Центавра, – ответила девушка, – добро пожаловать в реальность.

Когда девушка ушла, я крепко задумался. Что-то странно все это. Во-первых, этот Данил. Разбудив меня, он поспешно ретировался, а медсестричка была удивлена его появлением, как будто этот человек был здесь чужим. Второе. Судя по ее словам, я на звездолете. Хотя обстановка вполне земная. Капельница, больничная койка. Если бы люди уже научились достигать звезд, все должно было бы выглядеть иначе. Правда, что творилось за пределами одноместной палаты, в которой я лежал, мне было пока неизвестно: встать я не мог, так как был под капельницей. Окна здесь отсутствовали, а помещение освещала лампа дневного света, тоже вполне обычная, из нашего времени. В общем, ничего не говорило о том, что я в будущем, и тем более, на космическом корабле.