– Не любит, когда их касаются, – пробурчала она под нос.

– Давно он у вас? – спросила я, поглаживая его за затылок.

– Пару месяцев. Пришел как-то ночью в сарай, когда была черная метель, мы решили оставить. Позвали в дом, а он пошел, знаешь, так уверенно, как будто животному место в доме. А Борз потом мне сказал, что вспомнил, что, когда он был маленьким, у него тоже жили коты в доме. И еще какой-то зверь, он не знает кто это, но видит образ.

– Многие говорят, что помнят зверей, похожих на волков.

– Нет, тот был скорее как крупная крыса, – засмеялась Лара, – о, а ты ему нравишься! А я думала, как он примет первого гостя.

– К вам редко кто-то наведывается? – сколько помню, дом Лары до переезда был переполнен людьми, она и дня не могла прожить, не поболтав с подружкой.

– С тех пор, как уровень воды стал выше на эти идиотские пару сантиметров, только ты приезжаешь. Вот уж не думала, что остальные друзья такие трусишки. Не затопит же нас, какая чушь!

Я подумала о том, что Мурз бы поспорил. Он часто рассказывал, как покидал свой город. Вода прибывала каждую минуту, пока самые высокие здания не скрылись под черной кромкой. Это произошло так быстро – вот видны верхние этажи, вот крыши, а вот и ничего перед тобой, только бесконечная гладь ледяной воды. Но я не стала пугать Лару. Она, как и я, проснулась в городе, холодным утром в сыром подвале, под кипой одеял. Выбралась на улицу, и поняла, что вокруг лишь камни, обломки, мусор и пустота. На самом деле, Лара большая молодец, ведь она отправилась искать выживших, сооружала временные пристанища, училась управлять дроидами, отстроившими город заново. А спустя пару месяцев мы встретились в лаборатории, в отделе реабилитации.

– Эй, суслик, ты опять отключилась в задумчивость. Как тебе чай?

– Ой, да, у меня бывает. Спасибо, все очень и очень вкусное. Я скучала по тебе.

– А я по тебе. Знаешь, я никому не говорила, а тебе скажу. Я беременна.

– Снова? Бедная моя, как же так.

– Знаешь, я почему-то верю, что в этот раз может получится. Уже почти месяц, и я чувствую себя хорошо. Конечно, это изматывает, и потом так пусто внутри, но, если Бог дал еще один шанс, вдруг он будет удачным?

Это была уже седьмая беременность Лары. И каждый раз она длилась не больше пары месяцев, пока на свет не появлялся мертвый изуродованный плод. Однажды, она родила сиамских близнецов, так их назвал врач, и Лара плакала вдвойне.

– Мне кажется, – наконец сказала она, – что-то меняется в мире. Среди диких животных появляются красивые. Без второй головы или дополнительных конечностей. И на улице как будто теплее. И я думаю, а вдруг это перемены к лучшему? Вдруг это значит, что у человечества появился шанс? Да, мы не стареем, но кто знает, когда этот механизм вновь запуститься? Среди нас и так большинство одиночек. Если мы семья, то должны пробовать снова и снова. Если, конечно, мы думаем о будущем. Я думаю. А ты?

– А я горжусь тобой. Ты настоящий боец.

– Ой, ну перестань. Ладно, это были мои новости. А что там, в центре?

– Скоро общее собрание. Я хочу предложить строить мост к небоскребам на острове.

– Странная идея. Но зачем?

– Хочу провести туда электричество, чтобы они ярко горели, как маяки. Знаешь, я все надеюсь, вдруг есть еще люди. Там, за водой. Вдруг они просто не видят нас, поэтому не приходят.

– Да, я тоже часто думаю о других выживших. Не только же мы оказались в начале. Сначала их было так много, пол города считай пришло в первый год. Потом все меньше, меньше. Борз, считай, был из последних. А ведь прошло уже тридцать лет, подумать только! Мне очень нравится твоя идея. Обязательно озвучь на собрании. Я не поеду, боюсь беспокоить маленького, снегоход слишком сильно вибрирует, я так уже одного, – она внутренне напряглась, сглотнула, и продолжила, – не важно, я только хотела сказать, что муж будет там. И я скажу ему отдать наши голоса за. Это немного, но все же.