– Что было на общем собрании?

– Я тебя прикрыл, но мы оба прекрасно понимаем, что летающих дроидов ты выдумала.

– А вдруг вспомнила? Может, в до дроиды все летали, и вообще были только летающие дроиды, просто это было очень маленькое и короткое воспоминание из двух слов.

– Может. Но ты помнишь летающих дроидов? Видишь какой-то образ?

– Не вижу.

– Вот тогда не ругайся, и укладывайся, у меня от тебя уже голова кругом, Нани! А обычно такая тиха девочка.

– Все тихие девочки с сюрпризом, – пробурчала я, ложась на узкую высокую кушетку.

Мил начал подключать провода, расположившиеся по всей голове. И как он только запомнил, что куда. Наконец, установка завершилась, и я смогла расслабиться. Около получаса получилось полежать спокойно, в голове медленно, как гигантские шары-дроиды, очищающие город от вечных завалов снега, перекатывались мысли. После я задремала, хоть и было прохладно. Проснулась от того, что Мил зачем-то включил странный пищащий прибор, который ужасно раздражал. К счастью, минут через пять, он уже отключил его, но тут же принялся светить фонариками разных цветов прямо в глаза, даже через веки чувствовалось. Когда наконец все закончилось, я поняла, что он никакой не ученый, а самый настоящий садист, мучающий людей. И явно получающий от этого удовольствие!

Закончив, мы быстро попрощались, ему не терпелось скорее обработать и просмотреть данные. Поэтому, Мил практически выставил меня из лаборатории, сказав, что: «больше никаких важных дел нет, а тебе вообще-то надо работать». Я удивилась – даже от Таны я не слышала, что мне нужно работать, она в принципе не воспринимала наш труд как нечто обязательное, потому что так надо. Тем не менее, постаралась уйти из кабинета как можно скорее, оставив его наедине с моими кривульками на мониторе.

Следующие пару месяцев прошли как обычно, я почти закончила вторую сказку, помогала перепечатывать книги, когда позволяла погода гуляла по городу, любуясь его странными зданиями, пила кофе в ресторане с Констом. Пару раз навещала Лару и Борса, они выглядели такими счастливыми в мой первый визит, и такими несчастными во второй – беременность вновь прервалась, ребенок родился мертвым. Я провела у друзей три дня, выхаживая Лару и стараясь поддержать ее. Мне не очень просто понять, что именно она чувствует, со мной подобного никогда не происходило, но я вижу, как ей нужна поддержка.

Несколько раз в библиотеку заходил Мурз, и мы все вместе пили чай и обсуждали небоскребы. Он был очень вдохновлен этой идеей, мечтал, чтобы поскорее ученые все обдумали и вспомнили, что надо. Тана же как-то замкнулась в себе, уже не острила так с ним, как прежде, и порой мне казалось, что ее неприязнь была вовсе не наигранной, не частью их общения, а существовала на самом деле. Однажды, она даже вспылила, когда он замечтался, что на свет маяка могут прийти какие-нибудь удивительные красотки, у которых нет бионических протезов, а глаза держаться в орбитах. Конечно, это задело Тану, ведь она периодически теряет левый глаз, где установлен протез (видимо, операция прошла не особо успешно). Тогда она развернулась и вышла из комнаты, так и не появившись за вечер, а Мурз все спрашивал, что это может значить.

Я не знала, я просто ждала, когда он уже уйдет. Но потом все было хорошо, они вели себя, как и раньше. Иногда в книгохранилище приходили Ива и Роза, эти гости нас радовали одинаково сильно. Я любила слушать рассказы Розы, она немного помнила прошлую жизнь, может, потому что она была намного старше и потенциальных воспоминаний было куда больше.