В глазах Мио пролетели зелёные всполохи. Почти как отсветы с баков, обеспечивающих жизнь его человечеству.

Кофейня на первом этаже зазывала к себе спокойной джазовой музыкой, крепким запахом кофе и ненавязчивым скрытым внушением. У Кира перехватило дыхание, как у ребёнка, который считал ценностью свою коллекцию наклеек, пока взрослые не назвали её мусором. Оказывается, в кофейне ему тоже внушали, что он должен брать у них кофе. Сила влияния «Кофиджаза» не шла ни в какое сравнение с силой Наблюдателя, но, повторяя одно и то же годами, можно пробиться к сознанию человека.

И вот теперь Командор шёл по улице вслед за Мио и думал: это ему внушили любить местный кофе даже сквозь фильтры, или он всё-таки полюбил местный терпкий сорт по своей воле, а не по внушению?

На улице уже стемнело и включились фонари. Панели белого, жёлтого и оранжевого света в дороге и в стенах домов подсвечивали пространство. Иногда проносились машины, ловко объезжая выходящих на проезжую часть людей. Мио иногда брала Командора за плечо и отводила в сторону. Обычно спустя минуту мимо проносился какой-нибудь двухместный «Вейрон» или «Томагавк». Вот и сейчас, сдувая остатки кофейного запаха, мимо пронеслась фура. Раскрашенная в ярко-красные фирменные цвета автоматизированная коробка повезла ящики хот-догов по ларькам во всех уголках города.

В одном из них, который стоял чуть дальше по улице, обычно затаривался сам Кир. Сейчас Мио протащила парня мимо него, после чего повела к лестнице на станцию монорельса. Кир задумался: а как ему теперь покупать еду, если они отключили Марту? Платежи автоматизированы и привязаны к интерам, и у каждого может быть только один. Его ведь ни одна кофейня не примет! Ответа на вопрос о питании пока не было. Как и ответа, кто и зачем вызвал Мио вместе с Киром на Базу. Мио лишь нахмурила брови и попросила собраться побыстрее. Кир накинул куртку и вышел из квартиры вслед ней.

Станция монорельса находилась на высоте третьего этажа, и если бы они шли в утренний час пик, то самая длинная очередь стояла бы не к вагонам, а к лифту, который поднимал пассажиров на платформу. Сейчас они прошли мимо пустой кабинки, из которой гремела модная песенка. Кир никогда не замечал, что в лифте есть другие звуки, кроме скрипа дверей и сопения нетерпеливых соседей, считывающих свежие новости с экранов очков, часов и иных устройств, которые работали с их нейроинтерфейсами напрямую.

Не всем доступна полная интеграция интера с сетчаткой. Это не только деньги, но и уровень контроля над потоком входящих данных.

Мио и Командор, гремя сапогами, поднялись по металлической решетчатой лестнице наверх и встали прямо на краю платформы. Ветер с улицы залетал сюда и теребил волосы Мио. Затылок Кира слегка мёрз.

Парень привычно осмотрел платформу, но ничего не увидел. Скрытые камеры, датчики и сенсоры растворились в пространстве, слились со стенами, плакатами, лампами. Он сжал кулаки, медленно вдохнул и с шипением выдохнул.

– Передумали ехать, Командор? – спросила Мио. – Наклонив голову и прислушиваясь к внутреннему голосу нейроинтерфейса, она добавила: – Монорельс прибудет через три минуты.

Кир подёргал плечом, поправил куртку и пустой рукав.

– Когда вы в последний раз видели мир без ультрадиапазонов и сканеров? – спросил Командор девушку.

Наблюдатель пожала плечами:

– Позавчера.

Парню пришлось повернуть голову и посмотреть – не шутит ли она. Её скучающее лицо говорило, что нет.

– Каким образом?

– Осмотритесь вокруг, Командор. Что вы видите?

Кир не понял, применила ли она внушение или нет, но он медленно повернулся вокруг своей оси, осматривая станцию.