– Хоть будем знать, что есть в округе, – пояснила Рия, выбрасывая окурок в урну, – а то вдруг нам понадобится круглосуточный магазин или аптека, а мы не знаем.

– И, конечно же, мы их ни за что не найдём днём, они же боятся солнечного света.

Рия искоса глянула на меня. Мимо, пользуясь пустой дорогой, на полной скорости проехала машина.

– Брось, чего ты ворчишь.

– Ты на работе будешь сонной. А я просто волнуюсь перед собеседованием.

– Всё ещё?

– Угу. Смотри, вот и круглосуточный магазин. А аптеку посмотрим в интернете.

– Тебе холодно что ли?

– Холодно.

– Тогда садись на вертушку и возьми мою кофту.

Я – зяблик, а Рие всё время жарко, поэтому ветровку я взяла без споров.

В детскую карусель-тошнилку (так она зовется она в обиходе) я поместилась впритык, укуталась в кофту и уставилась в ночь, пытаясь побороть сонливость. Ночной холод сначала взбодрил меня, но теперь эффект пропал. В тепле кокона было уютно, пахло молодой травой и асфальтом. Рия ходила сзади, напевая.

– Я, кстати, сегодня познакомилась с ребятами.

Толчок ногой – карусель медленно закрутилась.

– Да? Какими?

Рия пожала голыми плечами.

– Хорошими, я надеюсь. Они зашли в магазин после тебя и мы разболтались. Они студенты. Пригласили нас в выходные на пикник.

– И мы идём?

– Не знаю. Я с тобой советуюсь.

– Ммм…

Одно из поразительных свойств Рии: она может очаровать любого человека, абсолютно ничего для этого не делая. У неё лицо-то редко меняет выражение, а она всегда в центре внимания.

Одно из моих поразительных свойств: я абсолютно классическая серая мышь. Та самая, что в любых компаниях в углу в течение первых двух часов стоит да надеется, что её кто-нибудь заметит. А по истечении испытательного срока утыкается в книгу или телефон.

По этой причине подруга у меня только одна, а на вечеринках я не появляюсь.

– Давай доживём до выходных. Но если что, я просто посижу дома. Или на работе, тут как пойдет.

Рия подошла к карусели, перехватила поручень.

– Ничего страшного, если ты не захочешь.

Она же знает, что я не хочу. Не первый год знакомы, а она всё пытается меня куда-то вытащить. Это бесконечная война между нашими идеалами, Рия всегда выигрывает битвы, но ход сражения на моей стороне.

Но не всегда.

– Зато веселье у тебя всё равно будет.

Она сказала это как всегда ровным голосом, но я всё равно учуяла подвох. И правильно: подруга схватилась за сиденье карусели и толкнула его вперед. Смертоносная вертушка-тошнилка – изобретение дьявола – пришла в действие. Мир закружился, ветер дыхнул мне в лицо. Ноги, во избежание травм, пришлось поджать.

– Рия, нет! Стой!

Но она лишь разогналась. Я вцепилась в поручни и, за неимением лучшего варианта, рассмеялась. Эта прохиндейка сделала тоже самое.

Наш смех растворился в ночи.

Глава вторая.

Трудности вакансий и скрипачей.

Не знаю, кто додумался до такой рекламы. Или кто заплатил за этот чудовищный плакат художнику: лица ужасающе улыбаются, взгляд исподлобья, фотошоп виден невооруженным взглядом. Мотивирует скорее сорвать со стены и сжечь, чем покупать предоставляемый товар.

Прихожая перед псевдо-кожаной дверью тоже зловеща: бирюзовые стены, тусклая лампочка мигает, на протёртом линолеуме подозрительные пятна. Страшно неуютно, до сих пор не представляю, как люди вообще в такие места заходить могут, не то что работать. Ремонт тут не делался лет сорок и кто знает, что за это время повидали стены…

Дверь угрожающе скрипнула, оттуда высунулась женщина.

– Праааайдёмте за мной, – протянула она гнусаво.

Макияж её явно накладывался в потёмках.

Мы вышли в длинный коридор, желтый и грязный. Гигантское тусклое окно еле-еле пропускало свет, зато голубое небо и красный забор вокруг города были отлично видны и представляли пейзаж, идеально подходящий для какой-нибудь советской фотографии с подписью «Труды советских работяг!» или «Да здравствует Краснокаменный – родина героического бобра!».