Мы смотрели наверх: там тополиные ветви будто царапали небо, задевая редкие облака. Вдалеке смеялись дети, ментоловый дым улетал вверх. У него приятный аромат. Рия курит только ароматизированные сигареты – единственные, запах которых я могу выносить.

Мы стояли, и все проблемы будто бы исчезли, улетели вместе с дымом, хотя, конечно же, по факту никуда они не делись.

Но тогда, именно тогда, в эту секунду – всё было хорошо.

– Скоро будет лето, – сказала Рия, – уже почти. И оно будет нашим и только нашим.

– Наша уже весна, – улыбнулась я ей.

– Мне бы хотелось сделать нам идеальное лето. Такое, о котором мы мечтали с детства. А тут опять не получится, придётся нам всё лето выживать.

– Выживем. А в следующем году поедем путешествовать.

Рия потушила окурок об асфальт, скомкала и запихнула в карман.

– Да, думаю, для этого года мы путешествовали достаточно.

Я ухмыльнулась. Шутка не шутка: радостно, и печально от неё.

Надо было собираться домой, скоро конец рабочего дня, а значит повалит народ, и в крошечной лавке станет тесно. Тем более, если я приду раньше, у меня будет прекрасный шанс приготовить ужин из ничего.

Сообщила о своих планах Рие, она кивнула, пообещала украсть для нас немного чая.

– Во сколько ты будешь дома?

– Заканчиваю в девять.

Магазин снова готов принимать посетителей. Я обняла Рию на прощание, забрала скейтборд и снова пересекла город почти по тому же маршруту.

Мне лучше. Мне всегда лучше после общения, я не люблю оставаться одна, но и много внимания тоже не люблю. Для меня идеально молчать рядом с кем-то. Тихо, ненавязчиво, но чувствовать, что рядом живое и родное существо.

Выехала на оживленную улицу и вот: прямо на меня шёл тот самый пьянчуга. Какой тесный город! Он шатался, горланил песни и вообще пребывал в состоянии крайне нетрезвом.

Я же говорила, что ничего хорошего из подачки не получится!

Затормозила, хотя до него ещё далеко – он только приблизился к перекрестку, распевая «Выйду на поле с конем». Я искала стратегические пути к отступлению. Пьянчуга шёл вперёд и внезапно упал прямо на проезжую часть.

Я даже испугаться не успела, или броситься на помощь, как из-за угла вылетела

серебряная машина.

Визг тормозов.

Пьянчуга перелетел через капот.

Кто-то закричал: кажется, я.

Отбросив скейт, я побежала к лежащему на асфальте телу, а из машины выскочил водитель, причитая все божьи имена.

За пару секунд я оказалась рядом. Мужчина лежал лицом вниз, раскинув руки, и я понятия не имела, что делать. Вся информация с уроков ОБЖ вылетела из головы, остался только звенящий шум.

– Я вызову скорую, надо вызвать скорую, я сейчас позвоню… – причитал бедный (и довольно бледный) водитель.

От его слов я, наконец, вышла из ступора, села на колени, с третьей попытки нащупала у пострадавшего пульс. Потом заметила, что он дышит.

От сердца стремительно отлегло.

Обернулась и улыбнулась водителю. Пьянчуга застонал, сделал попытку подняться, из-за этого стал ещё краснее, чем раньше, и на губах вздымались пузыри.

– Я это… споткнулся… – пробормотал он.

Мне показалось, что его тошнит. Немного отодвинулась.

– Вы в порядке?

Подвывая, он перевернулся на спину. К нам подбежал водитель: бледный, как мел, он создавал почти комичный эмоциональный и цветовой контраст с пьянчугой.

– Боже, как ты тут вообще оказался?! Пустая дорога, ты вывалился из ниоткуда! Ты что, пьяный? Ты пьяный! Ты сломал себе что-нибудь? Нет? Слава богу! Я вызвал скорую, но могу отменить…

Дальше я не слушала. Терпеть не могу такие сцены разбирательств.

Отошла назад, стараясь абстрагироваться от криков, спряталась за сверкающей машиной и подобрала скейт. Переулок укрыл меня от чужих глаз и позволил сократить расстояние до дома.