Рия пихнула меня локтем в бок.

– Чего ты стоишь? Тебя же зовут.

Видимо, и правда меня. Никогда не могла понять такие нюансы, и поэтому часто попадала впросак, когда кто-то начинал здороваться, я ему отвечала, а оказывалось, что это он не со мной. Поэтому теперь я предпочитаю притворяться глухой, хотя это тоже бывает неловко.

«Неловкость» – моё второе имя. Екатерина Неловкость Морошкова.

Из-за потрескавшейся белой решётки мне приветливо улыбалась та самая бабушка из магазина. Я переступила через самодельные клумбы из шин, подошла к окну. Бабушка ласково потрепала меня по щеке. Её пальцы были шершавыми, а ладонь – тёплой. В комнате позади кипел на плите чайник, лениво умывалась полосатая кошка, гудел телевизор. На подоконнике любовно рассажены цветы.

– Здравствуй, милая. Ох, я же специально у окошка сижу – тебя высматриваю. Не пошла с этими старыми на лавочке судачить, – она хихикнула, как девчонка. – У меня хороший, вкусный обед вышел-то, я б тебя угостила, да всё внучка съела, она мелкая, ей расти надо, а она вширь растет только. Да что ж поделать, потом вытянется… Я вот что хотела, ты же помидоры ешь, да? Вот, я тебе подарочек приготовила.

Бабушка медленно достала из-под подоконника банку. Руки её так тряслись, что за сохранность стекла становилось страшно.

– На-на, бери! Я много накрутила, мы ж с внучкой не съедим столько.

– Нет-нет, вы что, спасибо, куда мне…

– Да бери! Вон, с подружкой съешь! Бери, а то обижусь!

Банка аккурат протиснулась между решёток и мне пришлось подхватить, чтобы она не разбилась об асфальт.

За стеклом плавали пузатые помидоры. Уколешь такой ненароком – лопнет как воздушный шар и испачкает всё вокруг.

Помидорная граната.

– Ох, спасибо вам огромное! Очень-очень приятно!

Я прижала банку у груди. С рюкзаком за спиной она выходила идеальным противовесом. Вот только тяжело.

– Да не за что, деточка! Это, считай, плата за доброту.

– Да разве ж за неё нужна плата!

– Так она всегда есть! – телевизионный ящик заиграл какую-то назойливую мелодию. – Ох, ну я побежала, там это… «Толк шоум» началось, как внучка говорит…

– «Ток-шоу», ба! – раздался из комнаты звонкий голос.

– Ну что ты ворчишь! Лучше б погулять сходила с ребятами, а то целый день дома сидишь!.. Или в магазин – у нас кепчук закончился, а продавщице бы конфет занесла, её вчера, вон, обдурили. А тебе удачи, милая. Счастья тебе.

Бабушка исчезла, оставив окно открытым.

Держа банку как младенца (а иначе она норовила выскользнуть из рук), я добралась обратно до дорожки.

– Что ж, теперь за продуктами идти не надо, – Рия оценила помидорный масштаб.

– Ну, тут ведь как…

– Тебе помочь нести?

– Не, я справлюсь… Да и тащить-то пару метров… Ух, пойдём.

Две минуты, последний рывок… Теплое чувство, будто солнце, вместо сердца, разлилось по моей груди. Всё-таки чрезвычайно приятно получать подарки! Если и остальные бабушки в этом городе такие хорошие, то можно смело поселиться в пансионате и жить припеваючи.

Мы вышли к нашему дому.

На качелях сидел тот самый парень из автобуса.

– Ох…

Дыхание резко сорвалось, коленки задрожали, желудок заболел.

Вдох. Выдох. Спокойствие.

У Рии не было возможности сжать мою руку, так что она воспользовалась локтем. Я вздрогнула от боли. Она выглядела слегка обеспокоенной. После Ярославля настоящие параноики.

– Что? Что случилось? – прошептала она.

– Ох… – второй раз вырвалось у меня. – Ничего, просто тот парень, которого я вчера встретила в автобусе… Ну, короче, вот он сидит.

На площадке было всего два человека, один из них – престарелый дворник, так что Рия не ошиблась.

– Спокойно. Мы просто подойдем и спросим, что он здесь забыл.