– Ходячих – восемнадцать. Есть ли еще кто совсем целый, вроде вас с Феллом, даже не знаю.

Она передернула плечами. Имелось в виду, что Фелла и не могли ранить. Он был неуязвимым. Сто с лишним дней боев, а на нем ни царапины. Заговоренный, да и только.

Индаро посмотрела туда, где обходил едва живое воинство их предводитель. Он присаживался на корточки возле каждого раненого, для всякого находил несколько слов. Индаро знала: он не станет восхвалять их мужество или звать в новую битву назавтра. Нет, он не такой. Фелл, вероятно, просто присматривался к каждому из мужчин и женщин, прикидывая, выживет или умрет. А если выживет – то сможет ли с рассветом снова сражаться.

Вот он поднял голову и заметил ее взгляд. Индаро показалось, будто на его лице отразилось некое чувство. Нет, конечно же, ей примерещилось. Она никогда в жизни своей не встречала никакого столь же скрытного, как Фелл Эрон Ли.

А кроме того, уже по-настоящему темнело. Она вновь посмотрела на запад, где меркнущее небо приобрело странный, серо-зеленый оттенок. Небо было затянуто плотными облаками. Индаро в самый первый раз ощутила в воздухе тонкий холодок подступающей осени.

– Смотри-ка! – сказала Дун.

Индаро оглянулась туда, куда подруга указывала рукой: с севера к осажденным трусцой приближалась одинокая бегунья.

– Разведчик возвращается! – прокричала вниз Индаро, узнав одну из своих.

Фелл сразу поднялся и пошел навстречу женщине, чтобы коротко переговорить с ней. Потом огляделся по сторонам и сказал:

– Слушайте… – Он почти не повысил голоса, но его услышали все, и в лагере вмиг стало тихо. – Они отошли к реке. Луны нет, поэтому ночной атаки, скорее всего, можно не опасаться. У нас на исходе питьевая вода, поэтому давайте-ка все сюда свои фляги. Гарвей утром выдаст каждому его долю. Сперва… раненым, потом остальным.

Запнулся он еле заметно, но Индаро обратила на это внимание. И поняла смысл его запинки, как, впрочем, и все вокруг. Воду отдадут тем раненым, кто имеет шансы выжить. Те, кого осенила крылом смерть, ухода не получат. Ни глоточка воды. Так и умрут, страдая от жажды. Жестоко, но оправданно и понятно.

– Синякам приходится ничуть не легче, чем нам, – продолжал Фелл. – Пищи и воды у них примерно столько же. Много убитых и раненых. И они в наступлении тратят больше сил, чем мы – в обороне. Так что наша будущность поистине в руках богов. Победит тот, к кому первому подоспеет подмога. Отсюда до безопасных мест всего сорок лиг. Я выслал гонца. Помощь может появиться даже нынешней ночью. Если ее не будет – придется держаться.

Он умолк, словно сказав все, что собирался, но неожиданно заговорил вновь:

– Мы тут все бывалые воины. Все попадали в нелегкие переделки и оставались в живых. – (Индаро видела, как мужчины и женщины согласно кивали друг другу.) – Завтра нас снова призовет битва, и мы, как и прежде, откликнемся на ее зов. Будет кровь, будет смерть. Но нас это не остановит! Мы никогда не боялись гибели, не побоимся и завтра. Отдыхайте теперь, а завтра мы снова встанем во всеоружии, ибо этого ждут от нас Город и боевые товарищи. Мы – Дикие Коты! Мы никогда не сдаемся!

Сказав так, он отвернулся. У измотанных бойцов не было сил для приветственных криков, но Индаро ощутила волну теплоты и дружества, накрывшую лагерь. Мужчины и женщины отходили к короткому ночному отдыху, размышляя о возвышающих душу словах предводителя. Индаро понимала, что вполне может погибнуть завтра, но гибель не пугала ее. Она посмотрела на Дун, и та ей кивнула. Обе думали об одном и том же.

Гаррет забрался к ним на валун. Лег навзничь и вытянулся, тяжело переводя дух. Потом перекатился на бок и спросил Дун: