Однако сквозь все его страхи прорезался смех девочки. Амита припала рядом на колени и обняла его.

– Элайджа, все в порядке, – шепнула она. – Ты просто отвык от дневного света. Это же солнце! Оно такое яркое! Посмотри, вон там море, а на нем корабли…

Он закрыл руками лицо и стал смотреть в щелочку между пальцами. Потом медленно приподнялся.

Они стояли воистину на краю света: на скальном выступе, выдававшемся в огромную дыру в земле. Впереди не было ничего – совсем ничего. Лишь серебристая вода, переливающаяся под солнцем. Она простиралась, насколько хватало глаз, и конца у нее не было. Где-то там она просто сливалась с небом.

На воде, в опасной близости от края мира, виднелось что-то вроде плавучих построек. Их было много десятков. Каждый венчали высокие столбы, опутанные веревками. Элайджа невольно взялся гадать, почему эти постройки не уплывают с воды прямо в небо. Туда, где кружились, сновали и орали дурными голосами огромные белые птицы.

– Что это за жуткое место? – дрожащим голосом спросил он Амиту.

– Да это же море, – с удивлением ответила она. – Ты что, парень, никогда моря не видел?

Девочка снова завладела его рукой, и они вместе пошли к воде, неуклюже перешагивая куски битого камня. Солнце светило так ярко, что они почти не открывали глаз. Элайджа чувствовал, как из-под век текли слезы.

Внезапно к птичьим воплям примешался совсем другой звук: камень захрустел под тяжелыми сапогами. Элайджа резко обернулся на шум и увидел двоих мужчин. В легких кольчугах и с мечами.

– Грабители! – заорал он, и они с Амитой бросились наутек.

Но далеко не убежали – острые камни больно резали ноги. Оба упали. Элайджа пытался уползти обратно в пещеру, но и этого не смог. Из ладоней и разбитых коленок потекла кровь.

– Стойте! – окликнул незнакомец. – Да стойте же вы, пока совсем не изранились! Мы вас не тронем!

– Это всего лишь дети, – сказал другой. – Нам они ни к чему.

Элайджа дико озирался. Двое остановились в нескольких шагах. Один был высокий, темноволосый, с узким лицом и непривычно-коричневой кожей. Второй, коренастый и бледный, заметно уступал ему ростом.

– Вы, небось, из деревни на грязи? – спросил темнокожий.

Элайджа не понял, о чем речь. Он беспомощно оглянулся на Амиту, но и она не нашлась с ответом.

– Поселение, – повторил мужчина, указывая на устье пещеры, откуда они вышли. – В пещере.

Элайджа замотал головой.

– Ты язык Города понимаешь, малыш?

– Да, – пискнул Элайджа.

– Так откуда же вы?

Он пытался сообразить, что означали эти слова. Откуда он, если уж на то пошло? Он поневоле припомнил свою первую встречу с Рубином.

– Я Элайджа… – проговорил он наконец. – Из чертога Голубого Света.

Мужчины переглянулись и заулыбались.

– И где этот твой чертог Голубого Света? – спросил темнокожий.

Выговор у него был странный, несколько запинающийся, будто он произносил не вполне знакомые слова. Элайджа опять ничего не ответил, и тогда темнокожий присел на корточки и сказал:

– А я – Джил. Он – Мэйсон. И мы совсем не хотим обижать тебя, Элайджа.

– Зря время теряешь, – нетерпеливо глядя по сторонам, буркнул второй.

– Чертог Голубого Света – он там? – спросил Джил, указывая на вход в подземелье.

Элайджа кивнул.

– Ты там живешь?

Элайджа вновь посмотрел на Амиту. Ему очень хотелось открыться этим людям, но ведь он и грабителям рад был доверять. Амита молчала. В кои веки она уступила ему главенство. Все-таки Элайджа кивнул, не очень уверенный, какого ответа они от него ждали.

Джил вновь покосился на приятеля. Потом спросил:

– Вы хорошо знаете ходы-выходы в сточных подземельях?

Вниманием Элайджи вдруг завладел запах жарящегося мяса. Сочное, жирное благоухание, долетевшее на крыльях морского бриза. В носу засвербело, желудок свела голодная судорога. Если он правильно ответит, может, эти люди покормят его?