Губы Княжевича едва заметно шевелились, но слов я не слышала. Не ощущала я и его магию, которой он сейчас пользовался. Всё, что я чувствовала, было лишь жаром от свечи и болью в руке, которую я даже не пыталась вырвать из его цепкой хватки – понимала, что это бесполезно.

– Всё, – произнёс он, наконец-то выпустив мою руку и задувая свечи.

– У меня будет ожог, – заявила я, тряся рукой, а затем подула на покрасневшую кожу.

– Пройдёт.

Я возмущённо фыркнула. Если большинство магических ритуалов настолько неприятные, не хотелось бы часто к ним прибегать. Я ещё раз пообещала себе серьёзно подумать о своей будущей специализации.

Кстати, я до сих пор не знала о том, какая специализация у самого Княжевича.

Когда он снял бинт, чтобы я смогла помочь ему перевязать руку, обнаружилось, что рана выглядит вполне неплохо. Во всяком случае, куда лучше, чем вчера. Облегчённо вздохнув, я развернула чистый бинт и приступила к делу, но, видимо, слегка переусердствовала, потому что Дарий неожиданно втянул в себя воздух так, словно ему было больно.

– Это что, месть за твою руку? – поинтересовался он. – Между прочим, ритуал защиты был исключительно для твоей пользы. На меня он никак не повлиял.

– Я не мстительная, – заметила я, останавливаясь. – Это вышло нечаянно. А рука уже почти не болит. Хочешь, тоже могу подуть…

Я наклонилась и дунула на его плечо перед тем, как снова замотать бинтом, стараясь на этот раз не слишком сильно затягивать. Подняв голову, я обнаружила, что Княжевич уставился на меня с озадаченным видом. Выражение лица у него стало таким забавным, что мне захотелось рассмеяться.

Я опять ощутила странную неловкость и поспешила скрыться, пока он не начал снова говорить про украшающие мужчину шрамы и мужественные объятия, как вчера вечером.

– Поторопись, Вероника, нам пора выходить! – напомнил он мне вслед.

Как будто я могла забыть о том, что нужно снова идти в лес!

Через несколько минут мы вышли из дома, но каждый шаг давался мне сложнее предыдущего. Всё закончилось тем, что Княжевич бесцеремонно взял меня под локоть и потащил за собой, заставляя прибавить скорость.

Мы так и не встретили никого из местных жителей. Я втайне завидовала им. Их-то никто не заставлял плестись в Ведьмин лес второй день подряд.

Когда мы вошли в лес, я уже сама вцепилась в Дария – так резко нахлынули на меня воспоминания о вчерашнем дне.

– Сделаем так, – проговорил он, разворачивая меня спиной к себе и наклоняясь к моему уху так низко, что я почувствовала на шее его горячее дыхание. – Представь себя этой ведьмой, Вероника. Представь, что у тебя больше нет выбора, нет выхода, нет надежды. Ничего не осталось. Все сообщники уже пойманы. По твоим следам идут инквизиторы. У тебя есть только один шанс сохранить хоть что-то от твоей силы и от тебя самой – спрятать амулет. Ты должна сделать это в лесу, и времени у тебя осталось мало…

От его голоса, глубокого, пробирающего, от этих слов, страшных в своей безнадёжности, по моей спине побежали мурашки. Я попыталась вырваться, чтобы не слушать больше, но он не позволил, обхватив меня за плечи. Его рука легла на моё лицо, заставляя закрыть глаза.

– Представь всё это себе, – продолжал говорить он. – Инквизиторы уже близко. У тебя больше нет сил прятаться. Ты знаешь, что нарушила закон, и знаешь, что тебя за это ждёт. Тебе страшно. Тебе одиноко. Представь… А теперь посмотри вокруг её глазами.

Тёплая ладонь мягко скользнула по моему лбу и пропала. Я открыла глаза и растерянно заморгала. Со мной происходило что-то странное – в эти мгновения я была собой и кем-то другим одновременно.