Спустя некоторое время ручеёк прыгнул несколько раз с камня на камень и наконец нырнул в озеро, открывшееся среди деревьев. Было оно небольшое и почти круглое. С дальней стороны берег зарос высокой травой, а здесь, где впадал ручей, он полóго спускался к самой воде. Выше на холме стоял дом, к которому и покатился клубочек.

Люда без боязни пошла следом. Этот дом совсем не походил на избушку Бабы Яги. Крепкий бревенчатый сруб хоть и был невысоким, но стоял как положено, на земле, и смотрел на озеро двумя окнами с расписными ставнями. Под окнами на деревянном приступочке, устроенном вдоль стены, сидела девочка примерно одних лет с Людой. Она держала в руках иглу и пяльцы, но сейчас отвлеклась от вышивки и с любопытством смотрела на гостью. Клубочек подкатился к самым её ногам и снова завертелся, как щенок. Девочка отложила рукоделие, подняла клубочек и встала.

– Здравствуй! – сказала она Люде и улыбнулась.

Её длинное льняное платье с тонким пояском было украшено затейливой вышивкой по вороту, рукавам и подолу. Когда девочка наклонялась за клубочком, через её плечо скользнула коса и теперь спускалась ниже середины груди. Люда не без гордости подумала, что у неё самой коса почти такая же длинная и, может, даже потолще.

– Здравствуй! – дружелюбно отозвалась она.

– Ты к бабушке пришла? – спросила девочка.

– Не знаю, – пожала плечами Люда. – Меня он привёл, – она кивнула на клубочек. – Я брата ищу.

– Ну заходи, коли привёл, – девочка приглашающе кивнула и направилась к крыльцу.

Двери в избе были низкие, а пороги высокие. Осторожно, чтобы не споткнуться и не удариться лбом, Люда прошла за хозяйкой сначала в сени, а потом в дом. Там пахло травами, печным теплом и чем-то ещё, чего Люда распознать не смогла.

– Ты, поди, есть хочешь? – спросила девочка.

– Хочу, – призналась Люда и подумала, что, наверное, надо познакомиться. – Меня Люда зовут, а тебя?

– Милогляда. Садись за стол, пока поешь, а там и бабушка вернётся. Она, верно, знает, зачем тебя клубочек привёл.

Она поставила перед Людой миску с тёплой похлёбкой и отрезала ломоть хлеба, тёмного, но пышного. Голодная путница взялась за ложку, не забывая при этом рассматривать всё вокруг.

На ничем не обшитых стенах был виден каждый ряд брёвен. Вдоль стен тянулись широкие лавки, справа от входной двери господствовала печь, напротив неё на полках стояла всяческая домашняя утварь. Слева от двери в углу расположился большой кованый сундук.

– Вы тут вдвоём с бабушкой живёте? – спросила Люда, когда вдоволь насмотрелась по сторонам.

– Тут бабушка Велимира живёт, – охотно ответила Милогляда, – а я у неё в ученицах.

– Чему же ты учишься? Рукоделию, да?

– Нет, на ткачество своё бабушка пока только глядеть позволяет, за кросна волшебные не пускает, – вздохнула Милогляда. – Мала, говорит. Сейчас она меня травкам всяким учит, заговорам обережным, с Духами учит разговаривать.

– С какими духами? – оторопела Люда.

– Как с какими? Со всеми, что рядом с людьми живут. В доме, в лесу, на реке, в поле. Всякому своё слово, со всяким своё обхождение. Да неужто сама не знаешь?

– Н-нет… У нас нет духов…

– Откуда ж ты такая явилась? – искренне удивилась Милогляда.

– Издалека она, внученька, – раздался голос, и через порог шагнула та самая Баба Яга, которая вручила Люде клубочек. Сейчас на ней было тёмно-синее платье без рукавов, надетое поверх льняной рубахи, так же как у Милогляды, украшенной по рукавам вышивкой; на концах широкого тканого пояса красовалось по три нитяных шарика.

– Что ж ты, девонька, – обратилась она уже к Люде, – в сказки веришь, а в Духов нет?