– Да, у Ватикана хранится копия. Ну и что? – Михаил пожал плечами. – Это всего лишь исторический казус. Русские монахи владели святыней от момента крещения княгини Ольги, вплоть до вторжения монгольских орд на Святую Русь. Времени для создания копий и их тиражирования было не так много, но достаточно, чтобы изготовить несколько штучных экземпляров. Святые люди предприняли всевозможные попытки для спасения реликвии. Считалось, что монахам удалось вывезти свитки за пределы Руси. Назад, в Константинополь. Но, по умыслу или провидению, вывезены были копии, тогда как сам оригинал остался на Руси и благополучно дожил до наших с вами дней. Согласитесь, предприятие было преопаснейшее. Ордынцы грабили и жгли русские храмы и сажали на колы божьих людей.

– Но не могли же рукописи, в конце концов, просто перепутать?

– А почему бы и нет? Это говорит о качестве работы русских монахов. Те, кто увозил свитки из Руси, не увидел подлога, а, быть может, только делал вид, что перепутал оригинал с копией.

– Скажите, – попросил полковник, – а какая цель была у этого Хазаринова?

– Хранителя?

– Да, хранителя этих свитков.

– Видите ли, существует пророчество, которое говорит о том, что в дни прихода Мессии все знания падут к ногам человечества. И все семь печатей падут, и раскроется смысл и суть вещей.

– И что?

– Хазаринов утверждает, что печати пали.

– То есть – время пришло? – спросил полковник, и Михаил пожал плечами.

– Оковы пали, – пропел полковник, – и Хазаринов больше не хранитель.

– Теперь он считает возможным ознакомить широкую общественность со свитками и их содержимым.

– Зачем нужна была такая точная копия?

– Такая точность даёт учёным всё необходимое для проведения комплексной экспертизы и сохранности оригинала.

– А почему он сразу не захотел передать оригинал?

– Оригинал, по сценарию Хазаринова, должен был появиться на последнем этапе экспертизы. При определении возраста артефакта и предполагалась передача оригинальных свитков в руки государственных лиц.

– Я тут побродил по интернету, – сказал полковник, поворачивая ноутбук и нажимая на ссылку, – и мне удалось напасть ещё на одну статью, где комментатор проводит параллель между двумя событиями в криминальном мире. Мне, как ва-Шему куратору, это было очень интересно. Почитайте.

Михаил развернул компьютер к себе и прочёл:

«Подделка артефактов».

Ниже сообщалось следующее: «После многолетнего судебного расследования Иерусалимский окружной суд отказался признать гробницу с надписью „Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса“ поддельной».

– Воды! – попросил Михаил, облизывая пересохшие губы. Опорожнив стакан, он впился в экран, жадно впитывая бесценную информацию.

«Коллекционер Одед Голан уверяет, что не обманывал общественность, и верит в подлинность своего сокровища, названного первым материальным доказательством существования Иисуса.

Коллекционер из Тель-Авива предъявил общественности оссуарий – так называют ковчег, в котором древние иудеи в течение небольшого периода времени, хоронили кости умерших. Оссуарий представляет собой прямоугольную коробку из камня, на одной из сторон которой есть надпись на арамейском языке: «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса».

По словам Голана, оссуарий он приобрел ещё в 1967 году, во время Шестидневной войны у араба, который занимался посреднической деятельностью между «чёрными» археологами и коллекционерами. А не торопился предъявлять общественности потому, что сомневался. Сомнения отчасти развеял французский лингвист и палеограф, профессор Сорбонны Андре Лемер. В начале нынешнего века он заверил, что выбитая фраза и по содержанию, и по характеру нанесения соответствует тому, как писали древние иудеи во времена жизни Иисуса Христа. Когда Голан отдал оссуарий археологам, они определили, что возраст ящика превышает 19 столетий.