– Совершенно нелепейший вопрос, знаю. Простите! Понимаю, что не следовало поднимать данную тему, однако не могла не спросить…

Девушка запнулась, осознав, что говорит определенно не то, что планировала, однако я не относилась к категории бесчувственных собеседников.

– Она умерла без боли, – очень тихо сказала я.

Леди Энсан посмотрела в мои глаза, и по ее лицу заструились слезы, которые она уже не имела сил скрывать.

Увы, я едва ли годилась в утешители, утешать – это было совершенно не мое, а потому… я использовала тот единственный опыт, который мне достался от миссис Макстон:

– Чаю? – предложила с неловкой улыбкой.

И даже леди Энсан взглянула на меня как на умалишенную, не говоря о мистерах Уоллане и Оннере.

– Мисс Ваерти! – гневно выдохнул дворецкий.

Девушка посмотрела на него, затем на меня, а после, стянув перчатку с руки, оцарапала кожу кольцом, опустилась на одно колено, прижала кровоточащую ладонь к порогу и произнесла обет оборотней:

– Клянусь кровью своей и своих предков, я не причиню вреда ни одному из обитателей этого жилища!

Точно такую же клятву дал генерал ОрКолин, когда впервые пришел в дом профессора Стентона – для оборотней она значила многое. Очень многое. И потому, отступив в дом на шаг, я ликвидировала защитное заклинание и произнесла:

– Будь гостем в моем… – и тут память дала сбой.

Леди Энсан, вскинув голову, все так же в коленопреклоненной позе удерживающая израненную руку на пороге, вопросительно посмотрела на меня, а я…

– Хижине? – Увы, но я напрочь забыла, что нужно было сказать в ответ на эту клятву.

У девушки медленно приподнялась бровь.

– Мм-м… не хижине? – Я поняла, что стремительно краснею.

– Каморке? – предположила Бетси, выглянув из-за двери.

– Поместье! – гордо внесла не менее гордое предложение миссис Макстон.

– Шатре? – вступил в разговор мистер Оннер.

Леди Энсан тяжело вздохнула и подсказала правильный вариант:

– Доме, мисс Ваерти, просто доме.

– Благодарю. – У меня горели и щеки, и уши. – Будьте гостем в моем доме, леди Энсан.

Она кивнула, поднялась и уронила еще несколько капель на порог, и те, словно корни дерева, оплели вход, на миг соприкоснувшись с сердцем виверны.

Да, у ОрКолина подобное вышло не так зрелищно.

– Она всегда нам завидовала. – Гостья, с присущим для истинной леди изяществом пила чай в нашей малой столовой, потому как не покормить явно голодную девушку было бы зверством с нашей стороны. – Всегда… А я всегда завидовала ей…

Эмбер Энсан, незаконнорожденная дочь герцога Карио. Сейчас, наблюдая за каждым из ее движений, я могла точно сказать – это не она пыталась убить миссис Томпсон призыванием огненного заклинания, у Лауры движения были жестче, резче. Эмбер же двигалась не так, ко всему прочему она являлась гораздо более слабым магом, чем ее сестра.

– Вам уже известно, что я незаконнорожденная, не так ли? – вдруг вопросила леди Энсан.

Я молча кивнула.

Девушка грустно улыбнулась и сокрушенно произнесла:

– Несовпадение. Еще одно жуткое несовпадение. Отец всегда говорил, что мать погибла при родах. Испустила последний вздох, вытолкнув на свет меня, и… я всю жизнь прожила с чувством вины за ее гибель.

Чашка жалобно скрипнула в тонких ухоженных руках с изящными пальчиками, фарфор пошел трещинами, а Эмбер с ненавистью выдохнула:

– Но в эту терзающую меня историю совершенно не вписывается третья дочь, не так ли?!

Эмбер посмотрела на меня, но что я могла сказать ей?

Девушка же, решив, что я не поняла вопроса, уточнила:

– Ширли Аккинли. Он не знал о Ширли Аккинли, как такое может быть возможным, если мама умерла у него на руках, едва родив меня?!