– Полетели, Тимара, я должен показать тебе кое-что.

Слова Рапскаля вернули ее к действительности.

– Я не могу, я должна принести Синтаре мясо.

– Ну пожалуйста! – Рапскаль тряхнул головой, откидывая с глаз густые темные волосы, и умоляюще посмотрел на нее.

– Но я правда не могу. Синтара голодна. – И почему ей так трудно дались эти слова?

– Ну… вообще-то, она должна летать и сама охотиться. Может, твоя драконица станет больше стараться, если ты не покормишь ее денек-другой.

– Рапскаль! Неужели ты оставил бы Хеби голодной?

Наполовину зло, наполовину смущенно он пнул опавшие листья. И признал:

– Нет. Я не смог бы. Но ведь Хеби такая милая, не то что твоя Синтара.

Слышать подобное было неприятно.

– Синтара не такая уж и плохая! – Тимара покривила душой, поскольку считала, что взаимоотношения дракона и его хранителя никого не касаются. – Я не могу полететь с тобой, Рапскаль. Мне надо идти на охоту.

Юноша поднял руки, сдаваясь:

– Ладно. – Он наградил ее улыбкой. – Тогда давай завтра. Может, будет не так дождливо. Мы могли бы отправиться пораньше и провести в городе целый день.

– Рапскаль, ну сколько можно повторять! – Ей так хотелось взмыть в утреннее небо на спине Хеби. Узнать, каково это – летать; понять, как драконы проделывают подобное. – Я не могу надолго покинуть Синтару. Мне надо охотиться для нее каждый день. Пока моя драконица не насытится, я не могу делать ничего другого. Не могу чинить крышу хижины или штопать одежду, совсем ничем не могу заняться. Она изводит меня своими мыслями, я чувствую ее голод. Ты что, не помнишь, как это бывает?

Она изучала его лицо, пока Рапскаль хмурил украшенные тонкой чешуей брови.

– Помню, – кивнул наконец юноша и тяжело вдохнул. – Я помогу тебе с охотой сегодня, – пообещал он.

– И я буду очень тебе признательна, и на сегодня это поможет решить проблему. – Тимара прекрасно понимала, что Татс ушел и вряд ли вернется. – Но завтра Синтара снова будет голодна.

Рапскаль закусил верхнюю губу и призадумался:

– Ясно. Что ж, я помогу тебе охотиться сегодня, чтобы добыть еду для твоего ленивого дракона. А завтра придумаю, как накормить Синтару, без того чтобы ты потратила на это целый день. Тогда ты полетишь со мной в Кельсингру?

– Полечу. И от всей души скажу тебе спасибо!

– О, погоди, ты будешь мне еще более благодарна, когда увидишь, какой сюрприз я там для тебя приготовил! А теперь пошли охотиться?

– Пошли!

Сельден проснулся, дрожа и не понимая, что происходит. Обычно в это время суток ему позволяли спать. Или сейчас не ночь? Сколько вообще времени? Свет фонаря ослепил его. Он медленно поднял руку, чтобы защитить глаза. И спросил:

– Что вам от меня нужно? – Он знал, что ему не ответят, но все равно произнес эти слова, чтобы напомнить себе, что он человек, а не тупое животное.

Но вошедший в шатер заговорил с ним:

– Вставай. Повернись и дай посмотреть на тебя.

В шатре было не совсем темно. Дневной свет проникал внутрь сквозь швы и заплатки, но ослепительные лучи фонаря все равно заставляли его глаза слезиться. Теперь он узнал говорившего. Это был не один из служителей, дававших ему черствый хлеб, затхлую воду и наполовину сгнившие овощи, и не тот, которому нравилось тыкать в него длинной палкой для развлечения зрителей. Это был человек, который считал, что владеет Сельденом. Низкорослый, с большим носом-картошкой, он всегда таскал на плече здоровенный кошель, словно бы не желал надолго расстаться со своими деньгами.

Сельден медленно поднялся. Он не мог стать более голым, чем уже был, но оценивающий взгляд тюремщика заставил его испытать невероятное унижение. И давешние посетители тоже были здесь. Большой Нос повернулся к человеку, одетому на калсидийский манер: