Ким

Солнце прорвалось сквозь облака. Туман, скрывавший луг на склоне холма за бурной рекой, начал испаряться. Синтара подняла голову, уставившись на далекий горящий шар. Свет падал на ее чешуйчатую шкуру, но не слишком грел. Пока туман поднимался стелющимися завитками и исчезал от прикосновений солнечных лучей, сильный ветер пригнал с запада густые серые облака. Будет еще один дождливый день. А где-то в далеких южных землях восхитительный крупнозернистый песок раскаляется сейчас под жарким солнцем. Память предков развернула перед ней соблазнительную картину: до чего же хорошо валяться на песке и полировать чешую, пока та не начнет светиться. Синтаре и ее собратьям-драконам обязательно нужно переселиться в те благословенные края.

Еще несколько месяцев назад они должны были взмыть в воздух сверкающей бурей и, хлопая крыльями, отправиться в далекие южные пустыни. О, на скалистых возвышенностях, окружающих эти пустыни, всегда можно найти славную добычу. Будь драконы сейчас там, они бы охотились, ели до отвала и долго спали в тени, пережидая полуденный зной, а затем поднялись бы в ярко-синее небо, плавая в горячих воздушных потоках. Поймав правильный ветер, дракон способен без усилий парить над землей. И прекрасная синяя королева могла бы непринужденно скользить туда-сюда, наблюдая, как более тяжелые самцы сражаются в воздухе под нею. Синтара ясно представила себе эту картину: как они сталкиваются и плюются ядом, взмывают ввысь и налетают друг на друга, хватая противника когтями.

В конце такого сражения только один самец будет торжествовать победу. Его поверженные соперники вернутся в пески, чтобы погреться на солнышке и подосадовать на проигрыш, или, возможно, отправятся в богатые развлечениями холмы – выместить свое разочарование в диком веселье убийства. А дракон-победитель поднимется в воздух, хлопая крыльями, на высоту, достаточную, чтобы летать кругами, наблюдая за самками, и выделит ту, за которой хочет ухаживать. И тогда начнется битва совершенно другого рода.

Блестящие медные глаза Синтары были полуприкрыты веками, голова возвышалась на длинной и мощной шее, обращенная к далекому солнцу. Ее бесполезные синие крылья непроизвольно распахнулись. В ней всколыхнулось вожделение. Она почувствовала жаркую волну, прокатившуюся по чешуйкам на животе и горле, и учуяла запах собственного желания, источаемый особыми железами под крыльями. Она открыла глаза и опустила голову, пристыженная. Истинная королева, достойная спаривания, должна обладать могучими крыльями, способными поднять ее над теми облаками, что сейчас угрожали разразиться дождем и промочить ее насквозь. В полете она распространяла бы запах мускуса, пробуждая вожделение в каждом самце на милю вокруг. Истинная драконья королева никогда бы не блуждала по этим промокшим берегам в компании жалких, не умеющих летать самцов и еще более бесполезных людишек-хранителей.

Она отбросила прочь пустые мечты о славных сражениях и спариваниях в полете и недовольно заурчала. Синтара была голодна. Где же Тимара, ее хранительница? Она должна была охотиться для нее и принести ей свежую добычу. Ну и куда, спрашивается, запропастилась эта никчемная девица?

Внезапно налетевший мощный порыв ветра принес с собой сильный запах самца. Синтара поспешно сложила крылья.

Это был Кало. Его когтистые лапы коснулись земли, и он заскользил к Синтаре, едва успев вовремя остановиться, чтобы не врезаться в нее. Драконица вскинулась на задние лапы, выгнув блестящую синюю шею, и поднялась в полный рост. Несмотря на это, Кало по-прежнему возвышался над ней. Синтара увидела, как радостно вспыхнули его глаза, когда он осознал свое преимущество. Этот самец здорово вырос и окреп с тех пор, как они добрались до Кельсингры.