Когда появился план Харриса, миллионы людей хлынули в Дубай воплощать его в жизнь. На каждого эксперта приходилась армия рабочих разного уровня квалификации – и поначалу порт Дубая и сам город (который, к слову, никогда не был окружен стеной) были готовы принять всех желающих участвовать в строительных работах, финансируемых правительством Дубая. Даже в 1970-е гг. сюда мог приехать любой, чтобы найти себе работу. Систем подбора персонала не существовало, но слухи, что в Дубае нужна рабочие руки, разнеслись быстро.

В отличие от городов типа Бомбея или Гуанчжоу, куда мигранты стекались в основном из окрестной сельской местности, Дубай был наводнен рабочими из дальних стран, что было характерно для проектов, к которым имела отношение Великобритания. В середине 1950-х гг. в городе было больше иностранцев, чем местных жителей. С каждой новой стройкой или инженерным проектом их прибывало все больше – и каждый был уверен, что именно здесь, среди окруженных песками стройплощадок, несмотря на очевидные риски для жизни и здоровья, его ждет успех.

В Дубае нет архива в открытом доступе. Многие документы, казалось бы, должны быть доступны, но найти их не удается. Нет кадастровых карт, разработанных муниципалитетом на основе плана Харриса, нет первых указов, которые администрация издавала для поддержания порядка в городе. Те, кто соглашался поделиться воспоминаниями, избегали рассказов о том, что могло бы быть неправильно истолковано. Некоторые вещи звучали с оговоркой «не для печати», но это были не скандальные, а легко объяснимые случаи – неудивительно, например, что правитель быстроразвивающегося города, находившийся под влиянием Великобритании, вынужденный считаться с мнением иностранных экспертов и поддерживать баланс местных политических сил, может иногда проявить темперамент. Историю Дубая приходится собирать из черновиков, намеков, обрывочных сведений и редких сохранившихся документов. Казалось бы, модернизация, особенно с упором на порядок и организацию, должна была бы оставить за собой огромный архив. Возможно, в том, что письменных свидетельств почти не сохранилось, можно усмотреть проявление политической воли правителей, которые хотели оставить в сознании людей только один образ города – современный и процветающий.

Рис. П. 6

Жители Дубая. Ноябрь 1959 г.

Из архива библиотеки Джона Р. Харриса

То, что почти все крупные проекты осуществлялись без должного внимания к документированию истории, можно объяснить и тем, что на это попросту не было времени. Ряд инфраструктурных объектов носит имя шейха Рашида, но установкой мемориалов городские власти не увлекались – если не считать «вечного огня» в честь открытия нефти в Дубае. Окружение Рашида высказывало соображение, что шейх был слишком деловым человек для подобных вещей.

На маркетинг тем не менее ресурсов и времени не жалели. Истории о трансформации Дубая появлялись на страницах лондонских газет The Times, Financial Times, The Economist и сотен других изданий. С 1960-х гг. в правительстве Дубая работал отдел по связям с общественностью. Члены команды говорили и на английском, и на арабском, и их задачей было сделать так, чтобы Дубай не сходил с передовиц газет. В статьях старались не упоминать о прошлом, создавая впечатление, что современный Дубай – это и есть точка отсчета истории города. Постепенно исторические факты забывались, и когда историю, наконец, захотели рассказать, она оказалась зарыта слишком глубоко. Теперь, когда в том, чтобы эта история была рассказана, заинтересованы и обладатели значительных капиталов, существует соблазн заполнить пропуски красивой выдумкой вместо неудобных фактов