Алехандро упрекал себя за то, что утаил от командора предостережения старца аймара, но теперь, увы, ничего изменить нельзя: либо португальцы достигнут города, либо умрут от жажды и их тела растерзают гиены. Наконец терзаемый тревогой секретарь заснул…
Сумрак окутал погрузившийся в сон лагерь командорской команды. Безмолвную тишину лишь изредка нарушало стрекотание цикад. Дозорные из последних сил боролись со сном, пытаясь пристально вглядываться в окрестности кампос, но и их глаза предательски слипались.
Люди в леопардовых шкурах, двигавшиеся по кампос бесшумно, словно призраки, плотным кольцом окружили стан иноземцев. Длинными бронзовыми ножами, составлявшими всё их вооружение, они безжалостно расправлялись с врагами и поражали тех, кто осмеливался приблизиться к охраняемому ими запретному городу.
Индеец-чулупи, которого допрашивал Алехандро, сидел рядом с оставшимися носильщиками подле костра. Неожиданно он встрепенулся и втянул ноздрями воздух.
– Я чувствую приближение смерти, – прошептал он и обвёл взором своих спящих соплеменников. – Богам нельзя сопротивляться: такова моя участь, которой следует подчиниться. Скоро я встречусь со своими предками. – Он лёг рядом с индейцами на землю и закрыл глаза.
Смертоносный круг смыкался всё плотнее. Чачапойя, люди-леопарды, бесшумно сняли дремлющих дозорных. Ещё несколько мгновений – и они также тихо, словно бесполые духи, проникли в лагерь. Не успевающих пробудиться ото сна португальцев стражники в леопардовых шкурах отправляли одного за другим к праотцам.
Дон Альвареш спал в своём шатре крепким сном. Ему грезилось золото, много золота. Он даже застонал от удовольствия при виде благородного металла. Полог шатра всколыхнулся, словно от налетевшего порыва ветра. Слуга, спавший подле входа, проснулся и выглянул наружу. Чачапойя ловким ударом ножа поразил португальца в грудь и, зажав ему рот, опустил на землю. Затем, осторожно ступая, индеец вошёл в шатёр. Главного белого человека – командора ему приказано взять живым, и он не может ослушаться своего повелителя.
Алехандро проснулся, и его рука машинально потянулась к мечу. Он крепко обхватил рукоять, металл отчего-то показался ему неестественно горячим.
– Капитан! – позвал он едва слышно.
Тот проснулся.
– Что ещё?..
– Я чувствую приближение беды. Кажется, у нас незваные гости, – сказал Алехандро, поднявшись с шерстяного одеяла.
– Да ладно, спите! Завтра опять предстоит тащиться по жаре в этот чёртов город, – проворчал помощник капитана.
Не успели капитан и его помощник окончательно очнуться ото сна, как в шатёр ворвались трое леопардовых воинов. Меткими ударами они сразили двух португальцев. Алехандро оставили в живых, ибо его хотел увидеть сам повелитель.
Отряд чачапойя возвращался в город. Командора и его верного секретаря, привязанных за руки и ноги к длинным палкам, словно охотничьи трофеи, несли индейцы. Вылазка чачапойя увенчалась успехом: португальские солдаты, капитан и его помощник были убиты. Не пощадили стражники и носильщиков. Но их тела отнюдь не растерзают гиены. Специальный отряд чачапойя направился к месту расправы. В его обязанность входило разделать трупы португальцев, отобрать лучшие куски мяса, разложить его по бочкам – благо, у белых людей их оказалось в достатке, – засолить и переправить в город.