– Я рад, что вы сказали «кратковременная».

– Обычно это слово оказывается к месту.

Я улыбнулся. Интересно, она пытается шутить или просто приводит факт, основанный на статистике?

– Кстати, кого вы подразумеваете под словом «они»?

– Разумеется, тех, кто вас сюда доставил. Ультра.

Присев на корточки, я покатал в пальцах травинку, измазал большой палец зеленой кашицей, понюхал ее. Если это имитация, то исключительно правдоподобная. Боевые симуляторы могут отдыхать.

– Ультра?

– Да, Таннер. Вы прибыли сюда на их корабле. Вас заморозили на время путешествия. А теперь у вас амнезия.

При этих словах один из осколков моей памяти кое-как встал на место. Где-то я слышал про «талую амнезию» – то ли недавно, то ли очень давно. Похоже, моя собеседница говорит правду. В этом случае она киборг из экипажа звездолета.

Я попытался еще что-нибудь найти в памяти, но это напоминало блуждание в тумане, хоть я и ощущал уколы воспоминаний – хрупких неживых деревьев, тянущих закоченелые ветви в стремлении воссоединиться с прошлым. Рано или поздно я смогу побродить по этой чаще.

Но пока я вспомнил лишь заверения в том, что со мной не случится ничего страшного, что талая амнезия – это просто очередная байка и на самом деле такое происходит крайне редко.

Значит, имеет место как минимум некоторое искажение фактов. Впрочем, если назвать потерю памяти вполне обычным сопутствующим явлением, это наверняка плохо скажется на бизнесе.

– Не думаю, что ожидал подобного, – сказал я.

– Забавно, но этого почти никто не ожидает. Тяжелее всего с теми, кто даже не помнит, что имели дело с ультра. Но ведь с вами не так?

– Верно, – подтвердил я. – И это меня, заметьте, весьма радует.

– Что именно?

– Мысль о том, что какому-то бедолаге пришлось еще хуже, чем мне.

– Хм-м, – протянула она с ноткой неодобрения. – Таннер, я не уверена, что это правильный взгляд на ситуацию. С другой стороны, ваше выздоровление едва ли займет много времени. А теперь почему бы вам не вернуться в дом? Там вы найдете подходящую одежду. Здесь, в хосписе, не слишком стыдливые нравы, но вы можете простудиться и умереть.

– Я не нарочно, поверьте.

Любопытно, как бы она оценила мои шансы на скорое выздоровление, признайся я, что сбежал из дома, до полусмерти напуганный деталью интерьера?

– Не сомневаюсь, – согласилась она. – Но извольте одеться, а если одежда вам не понравится, мы сможем ее заменить. Я скоро приду вас проведать.

– Спасибо. Кстати, а кто вы такая?

– Я? Можно сказать, всего лишь крошечная шестеренка в огромном механизме, созидающем милосердие. Сестра Амелия.

Ясно, что я не ослышался, когда она произнесла слово «хоспис».

– А скажите, сестра Амелия, где именно мы находимся?

– Ах да, конечно. Вы находитесь в хосписе «Айдлвилд», под присмотром монашеского ордена ледяных нищенствующих. Некоторые предпочитают называть это блаженное заведение гостиницей «Амнезия».

Я никогда не слышал ни о гостинице «Амнезия», ни об официальном названии этого места, не говоря уже об ордене ледяных нищенствующих.

Когда я возвращался в домик, робот следовал на почтительном расстоянии. У двери я замедлил шаг. Как это ни глупо, страх будто дожидался за дверями, чтобы вцепиться в меня с прежней силой. Я посмотрел на нишу. Снова мне казалось, что неизвестная тварь затаилась там, свернувшись кольцами, и следит за мной с какими-то недобрыми намерениями.

– Просто оденься и выйди отсюда, – велел я себе вслух и отметил, что говорю на кастеллано. – А когда придет Амелия, скажи ей, что тебе необходима психотерапия. Она поймет. Такие вещи наверняка случаются часто.