– Нет, – сказал архангел, и стены задрожали, словно его голос усилился в тысячу раз.

Гримлок посмотрел на одного из надзирателей, которые стояли за сценой.

– Приведите мне ее мать. Я ее убью.

– Нет! – Я рванулась вперед, но Рафаил дернул меня за руку.

– Не пересекай эту черту, – прошептал архангел.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Отпусти. Меня. Сейчас же! – воскликнула я, и на его лице отразилась боль. Превыше всего на свете падшие ценили свободную волю. У Рафаила не было другого выбора, кроме как проявить уважение к моему решению.

Он прикусил губу.

– Ты не понимаешь. Ничего еще не решено. Если ты примешь эту метку…

– Отпусти, – сказала я более решительным тоном, и во мне вспыхнула искра нарастающей силы. В этот момент моя мама закричала где-то на задних трибунах.

Бросив на меня неверящий взгляд, ангел все же отпустил мою руку и отступил назад.

– Глупая девчонка, – выплюнул Линкольн.

– Да пошел ты, – огрызнулась я, ступая на черную сторону сцены. Как мне и полагалось. Шумные вздохи, раздавшиеся среди офицеров Армии Падших, не вызывали у меня ничего, кроме отвращения. Гримлок жадно рассматривал мои черные крылья, и я почувствовала, как к моему горлу подступает тошнота.

– Она сама не понимает, что делает, – прошептал Рафаил, повернувшись к Линкольну.

Гримлок уставился прямо в мои глаза. Показалось, что меня вырвет прямо на него.

– Преклони колени и прими свою рабскую участь.

Внезапно я ощутила острое сожаление. Желание убежать, улететь как можно дальше отсюда. Сделать что угодно, лишь бы не принимать метку. Но в этот момент у меня за спиной раздался болезненный всхлип мамы, и я медленно опустилась на колени. Мы были рабами, и с этим оставалось только смириться. Но Майк все еще оставался свободной душой, и эта мысль дарила мне надежду.

Большой палец Гримлока молниеносно скользнул по моему лбу, вызвав жгучую боль. Когда он убрал руку, я уже знала, что у меня на лбу появилась красная метка. Знак темной стороны.

– Вот и все, – с облегчением произнес демон.

– Мы все еще должны ее тренировать. У тебя нет никого, кто мог бы сдержать ее силы, и ты это знаешь, – добавил Рафаил из-за моей спины.

Что?

Демон нахмурился.

– По шесть часов в день. Не больше.

Должно быть, архангел кивнул, потому что Гримлок велел мне встать. Когда я поднялась на ноги, он бросил на меня последний самодовольный взгляд.

– Иди домой, – сказал он, и метка на моей голове вспыхнула жгучей болью. Это был приказ, а приказам следовало подчиняться.

После Пробуждения всегда проходил роскошный банкет с вкуснейшими угощениями и танцами до полуночи. Это было единственное, чего мы ждали с нетерпением, одна хорошая вещь, которую сделали для нас падшие. Этот небольшой праздник был своего рода извинением за то, что они втянули нас в эту неразбериху. Я не хотела возвращаться домой. Хотела остаться и узнать, какая сила достанется Шие, хотела танцевать и есть шоколад, но после всего произошедшего мне явно не стоило устраивать еще одну сцену.

– Да, хозяин, – процедила я сквозь сжатые зубы и повернулась к толпе.

Шия замерла посреди прохода с приставленным к ее спине электрическим прутом, а моя мать стояла на коленях, пока Бердок сжимал ее волосы в кулаке. Как только я шагнула в их сторону, она вырвалась из его хватки и подбежала ко мне, заключая в объятия.

– Что я такое? – прошептала я. В истории еще не было ни одного чернокрылого селестиала.

– Я не знаю, детка, но думаю, что это важно, – ответила мама.

Да уж, это точно.

Архангел чуть не развязал еще одну войну из-за меня. Честное слово, лучше бы я оказалась хрящом.