Друзья считали Лену взбалмошной и ветреной девчонкой, увлекающейся всякой романтической чепухой. Вся ее жизненная школа укладывалась в 22 года. Саша же был уравновешенным спокойным человеком, опытным врачом 28 лет, которому чертовски надоела холостяцкая жизнь.

Познакомились случайно. Туристская поездка на теплоходе. Тихий вечер, блеск лунных волн, старомодное танго. Несколько красивых фраз, и море выплеснуло любовь. А сейчас они были в лесу.

Стас окончил этюд и стал готовить ужин. Ведь скоро придут влюбленные, голодные, от всего отрешенные. Ужин давно остыл, а молодожены не являлись. Стас не беспокоился, ведь ему, старику, уже не понять забот молодой семьи. Он медленно поел, запил ужин ключевой водой и стал читать письма Ван-Гога. В маленьком шалаше свет для чтения излучала шахтерская электрическая лампа «Коногонка».

В одиннадцать ночи художник забеспокоился и двинулся искать молодоженов. Ходил, кричал, звал, прислушивался, но Скалистое плато жило своей ночной жизнью. И вдруг совсем рядом он услышал знакомые позывные радиостанции «Маяк». Стас осветил уютную полянку с вещами молодоженов и включенным транзистором, лежащим у обрыва. С края обрыва он стал кричать.

– Ребята, где вы? – К его великому удивлению, совсем рядом услышал голоса. – Я здесь! – отозвался Александр.

– Я тоже! – голос Лены был полон слез и рыданий.

Стас осветил обрывы, заросшие деревьями и кустарниками, и увидел молодоженов висящими на скалах. Крепкой веревки он не имел, только шпагат для связывания картона и бумаги. Что делать? Вопрос стоял о жизни молодых людей. Густая осенняя ночь. Может, минуты промедления станут роковыми. И тут на память художника пришла недавно опубликованная в городской газете статейка о работе местных горноспасателей.

– Держитесь, ребята, как можете! Я побежал за подмогой! – крикнул он молодоженам и поспешил в дорогу. Сначала к Чертовой лестнице, а потом в курортный поселок Светлый.

Пока художник в пути, попытаемся разобраться, что произошло с мужем и женой, прожившими вместе три долгих лесных дня.

Вечерний закат они провожали на горной лужайке, утопая в мягкой траве. Транзистор пел о любви, о море. Брошенные вещи валялись рядом. Сладкая нега и истома соединила их обнаженные тела. И вдруг подул легкий бриз, и дорогая нейлоновая куртка Лены свалилась в пропасть. Они заглянули вниз. Обрыв показался им не очень страшным. Заросший землей и травой вертикальный сброс, полка в кустах, дальше скальный выступ, опять полка и уже ниже острые ребра скал.

– Недалеко упала, можно достать куртку, – заявила Лена. Саша почему-то стушевался. Ему бы смело броситься в пропасть, пролезть по обрыву, хватаясь за ветви кустов и деревьев, сорвать с колючек зацепившуюся куртку и победно кинуть ее к ногам возлюбленной. Но страх сковал его язык. Он молчал.

Лена обожала сильных и решительных людей. Сама трусиха, Лена, тем не менее, всю свою короткую жизнь мечтала о необыкновенном подвиге. Она думала, что ее красивый муж сразу кинется за курткой, но Саша будто онемел, стыдливо потупив глаза. Она оделась и подошла к краю, чтобы посмотреть вниз. Держась за куст, Лена встала на земляной сброс, уходящий вниз. Она все еще надеялась, что ее Любовь, ее Саша кинется сам за курткой и поднимет ее из проклятого обрыва. Но он отвернул голову и с каким-то скучающим интересом стал что-то рассматривать на Скалистом плато.

Горячая кровь далеких греческих предков взыграла во взбалмошном характере медицинской сестры. И будто начисто перечеркнула ее романтическую любовь, рожденную от лунного моря и старомодного танго. Но резкие всплески эмоций не уместны на скальных обрывах. Лена резко дернула ветку, подвернула ногу и сорвалась в обрыв. Она скользнула по земле и траве на первую полку, не удержалась, неудачно перевернулась и полетела дальше. Лена цеплялась за кусты, обдирая и царапая свою нежную кожу, ломала ветки, страшно кричала, и Пропасть сжалилась над девушкой, остановила ее, зацепив за куст на небольшом выступе.