- Волос много – мозгов мало. Никто тебя на площадь не отправит. Но тростью получить можешь.  Наш уважаемый хозяин  наделен Даром. Понимаешь?

С трудом. Энджел мало слышала о некромантах. В Ангалии остался лишь род де Сармунд, что носил в своей крови Дар говорить и договариваться со смертью. Они могли облегчить кончину или сделать агонию невыносимой, указать путь заблудшей душе или запутать ее, могли напитать амулет защитной силой или наслать проклятье. Но у каждого были свои способности. А еще поговаривали, что разозлить некроманта куда легче, чем обычного человека,  ведь в его венах кипит темная магия – она и делает характер вспыльчивым и скверным.

- Я буду внимательна, мисс Пэри, - согласилась Энджел.

За такое место надо держаться!  Даже если сюда возят Роззи. О, Создатель… Энджел зло захрустела лепешкой.

Женщина присела напротив, сложив крупные кисти замком.

- Вот именно деточка, и к тому же…

Договорить не успела.

- А, вот та грязная побирушка, о которой шепчется весь особняк!

На пороге появилась молодая служанка. Светлые, совсем как у Энджел, волосы собраны в тугую косицу, вздернутый носик презрительно наморщен, а грудь того и гляди вывалится из глубокого декольте.

- Уже закончила чистить камин, Клэр? – холодно обронила экономка.

Наглая девица прищурилась:

- Закончила!

- Так закрой рот и займись коврами в малой гостиной.

Темные глаза наполнились яростью, будто это Энджел отдала приказ. Громкий хлопок двери оборвал короткий и неприятный разговор.

- Тебе придется с ней работать, - повернулась к ней женщина. – Дрязги меня не интересуют – приказы должны быть исполнены. Разбирайтесь между собой сами.

- Но я ничего ей не сделала!

Устыдившись беспомощности собственной фразы, Энджел с удвоенной силой застучала ложкой.

- Дай Создатель и не сделаешь, - задумчиво проговорила мисс Пэри, а потом, гулко хлопнув по столу ладонями, поднялась.  – Довольно разговоров. Доедай, и я покажу тебе кровать. Господин де Сармунд  щедр, и те, кто живет в особняке, довольствуются комнатой на двоих. Поселю тебя к Лотте-кухарке. Тихая соседка.

***

Трость резко опустилась на узкую спину. С оттягом, жестко, оставляя за собой багровый след.

- Деся-я-ять…

Возбужденный стон любовницы не успокоил. Женщина извивалась и текла, но вместо привычного удовлетворения нутро выгрызали раздражение и злость.

- Одиннадцать… - захрипела на очередной удар, содрогаясь от удовольствия и боли.

Сколько он перебрал таких? Элитных шлюх, готовых  засунуть в себя что угодно и стерпеть любую прихоть. Удары, брань, бесконечное количество любовников, когда одну имеет дюжина, заливая семенем с ног до головы. Но только Роззи наслаждалась своей работой. К черту ласку – этой нужен был крепкий кулак.

Любая вольность  с ней превращалась в обоюдное удовольствие. Но только не сегодня.

- Пятнадца-а-ать! – захныкала, приподнимая ягодицы. Гладкая промежность  блестела от сока. Натягивая шелковые шнуры, женщина тихо поскуливала, пытаясь вымолить разрядку.

И у него в штанах от напряжения свело, а в голове настырно шелестит тихое:

- Энджел…

Ангел, мать ее! Маленький рыдающий Ангел, который - ну надо же! - встретился  в грязи лонторских трущоб! Бросился к нему под ноги, общипанный и грязный, умоляя о спасении Демона.

Что за идиотская насмешка судьбы? Хорошенькое искушение, так робко глядевшее на него из-под вуали черных ресниц.  Как она вообще осталась нетронута до девятнадцати лет? Чушь! Но Смит не стал бы лгать…

- Господин, - не выдержав, прохныкала Роззи.

Еще один удар заткнул любовницу. Дэвид резко дернул шнуры, освобождая женщине ноги. Ей не нужно было объяснять – три года в одной постели не оставили между ними секретов.  Поднявшись на колени, поползла к нему, вздрагивая и постанывая от возбуждения. Держится из последних сил. Знает, что если кончит сейчас – останется без любимых развлечений на несколько недель. И золота вполовину меньше. О, эта блестящая мера женской благосклонности! Наверняка Ангел еще не вкусила благоухающей отравы…