Именно там, накрытые непрозрачной рогожкой, скрывались наши фамильяры. Собираемые и выдаваемые по особым случаям, например, во время практики на занятиях. Мой Пушок представлял собой вполне милую и боевую белую тряпочку, готовую разобраться с малейшим проявлением недружественной грязи в любой момент.

Прикосновение дракона оказалось столь же разрушительным, как и первое. Я делала шаги к клетке и думала об одном:

«Лишь бы этот великан не приближался! Еще одного контакта с горячими пальцами я просто не переживу».

И как на зло в груди просыпающимся вулканом билось сердце, того и гляди – произойдет то самое извержение. Что еще хуже – низ живота буквально плавился под действием магии дракона. Белье уже можно было выжимать, да я поверить не могла в то, что они способны на такое!

И мне подумалось, что мадам испытывает похожие чувства. Как она вообще может сейчас стоять и разговаривать с этим типом? Или это моя индивидуальная реакция?

- Все верно. Талия должна предоставить черновик работы через две недели. Различные виды магической плесени, классификация, подвиды, среда обитания и факторы распространения, - протараторила мадам и послала мне строгий взгляд.

Тут дракон повернул подбородок в мою сторону. Смерил меня с ног до головы долгим, задумчивым взором.

- Она нам более чем подойдет. Тем более, как раз таки плесень – и есть главная проблема в нашем поместье, - тут почтенный лорд сделал еще один шаг ко мне, а ноги у него были длинные настолько, что этот шаг заменил пяток моих мелких шажков.

Не знаю, какой инстинкт действовал мною в эту минуту. Но дикая паника, на животном уровне захлестнула мозги. Откуда-то пришло понимание: если позволю дотронуться еще хоть раз, сойду с ума. Сердце сгорит, а остатки серого вещества – помашут ручкой. Упаду перед ним и буду в ногах валяться, умолять о милости высшей крови, да благодарить Отца Драконов, что создал столь совершенных существ.

Нервно сглотнув, я резко стянула рогожку с клетки, и пока, явно намеревавшийся снова меня пощупать тип протягивал свою без сомнения очень широкую ладонь в сторону моей тонкой ручки, я сдвинула замок и со всей мочи заорала:

- Пушок, фас!

Щетки, губки и скребки, почувствовав свободу, сразу всей гурьбой отправились в безумный пляс по кабинету, выискивая пятна. Мадам Дюпри всплеснула руками и развела их в стороны, призывая воду, и принялась стихийными жгутами вылавливать негодников. А дракон…

Бросил на меня такой задумчивый взгляд, что мне стало совсем неловко. Я лишь успела выдавить извиняющуюся улыбку, когда мой Пушок со всего размаху, явно засидевшись в клетке, бросился в бой. Оказалось, пятерня, которой господин шэ Дарр так явственно тянулся ко мне, вовсе не так чиста на первый взгляд.

Тряпочка вцепилась в его руку, вобрав ее в себя, пыхтя и издавая очень смешные звуки, она буквально высасывала мельчайшие загрязнения с пальцев мужчины. Тот кривился, но почему-то терпел, при этом ТАК многозначительно и хищно улыбаясь. Вулкан в груди подсказал верно – предназначается это выражение именно мне.

Поэтому я осторожно стала двигаться к двери кабинета, пользуясь неразберихой. И стоило господину дернуться, как Пушок, насладившись ладонью, прыгнул ему на шею, и показал клочок красных нитей – подобие языка, которым он вычищал труднодоступные места. Фамильяр принялся с особым рвением проверять не осталось ли дорожной пыли на господине, заявившемся в Академию верхом.

«Ну не будет подработки – и не надо! Конюшни – тоже хороший вариант», - подумалось мне, когда я выбиралась из кабинета.

- Пушок, к ноге! – пискнула, освобождая дракона. Но стоило мне только начать открывать дверь, за которой я даже заметила испуганные глаза Винилы, как плотная струя ледяного воздуха образовалась прямо перед моим носом, быстро становясь прозрачной стеной.