Девушка несколько по-иному взглянула на собеседника, пытаясь домыслить недосказанное им. Внимательно осмотрела каждого из перечисленных Бесом спутников. В её голове плохо укладывалось, что такие разные существа могут быть объединены одной целью. Она остановила взгляд на Горне. В отличие от лорда и гнома, сумевших справиться с кливером, у юноши что-то не получалось. Девушка решила пособить.

– А он ничего так, старается. – сказала она Бесу. – Пойду, что ль, помогу.

Но вместо этого молча встала рядом с юношей, придирчиво следя за его манипуляциями с канатами.

– Можно спросить? – робко произнёс Горн.

– Спрашивай, – разрешила Санди, – матрос, – добавила она, заранее ограничивая круг вопросов субординацией.

– Почему никто не хотел идти к тебе в экипаж?

– А то ты не догадываешься. – с грустной усмешкой ответила она. – Сам небось тоже не в восторге, что я над тобой командую?

– Почему я должен быть недовольным? – искренне удивился юноша. – Ты знаешь больше меня, корабль твой и ты на нём капитан. Без тебя у нас ушло бы много времени разобраться со всеми этими верёвками. – он улыбнулся и указал на уложенные им концы. – Да мы бы из порта дня два выходили.

– Верёвки… – хмыкнула Санди, всё-таки решив помочь юноше. – На корабле нет верёвок. Каждая из них имеет своё название. Ладно, не стану сегодня тебя мучить заучиванием всех премудростей. А то ты из-за обилия названий, чего доброго, свихнёшься. На кой мне матрос с прибабахом. Впрочем, вы все мне кажитесь чокнутыми.

– Ты не ответила на вопрос. – не дал увильнуть от ответа Горн. – Что в тебе такого, что отталкивает других моряков?

Девушка внимательно всмотрелась ему в лицо.

– Ты странный. – медленно произнесла она. – Хотя твой Хвостатый друг с вилами что-то там говорил по поводу тебя. Кстати, кто он тебе?

– Он мой наставник. – объяснил Горн, в свою черед позволив себе ухмыльнуться, искоса глянув на Беса. – И пожалуйста, не называй его трезубец вилами. Он на это обижается.

– Наставник, значится. Н-да, на мамочку он явно непохож. Рога выдают. Он сказал, что ты только недавно впервые увидел женщину. Это правда?

– Это имеет какое-то значение? – краснея спросил Горн, вновь испытав дурацкое чувство неловкости.

– В этом-то вся и проблема. В противном случае ты и сам бы догадался, почему мужчины не могут признать во мне капитана.

– И всё же?

– Придёт время, поймёшь. – она хотела снова обозвать его мальчиком, но передумала, не желая обижать своего матроса. – Боюсь, моё объяснение лишь ускорит это понимание, а мне отчего-то этого не хочется. – и догадываясь, что этот ответ не удовлетворит юношу, добавила: – Считается, что тартана не корабль, а баба не моряк и уж точно не капитан.

– Но ты как-то им стала?

– Вот именно что стала. Меня никто не выбирал. Отец перед гибелью взял со всех слово, что я буду капитаном на «Счастливчике» вместо него. Слово они сдержали, но только придя в Этирет, сразу списались на берег. Так я и стала капитаном без команды.

– Твой отец погиб в море?

С минуту она раздумывала, стоит ли отвечать на вопрос; уж больно ей не хотелось выглядеть неудачницей в глазах подчинённого. Но желание выговориться победило.

– Как-то мы подобрали в море одного типа после кораблекрушения. Барахтался в воде, держась за доску. Когда вытащили его на палубу, он показался мне совсем безумным. Как потом выяснилось монах из Ераза; плыл на «Вольные острова». Короче, совсем чокнутый. Всё твердил о каком-то боге. Вроде как все наши действия подчиняются исключительно его воле. Я в этом ничего не понимаю, разве что мать как-то упоминала об этом, как о ереси. Сидит он якобы где-то, – Санди неопределённо махнула рукой, – смотрит в какой-то там рундук, стучит по непонятной плите и управляет нами. Мы поначалу думали – бредит после пережитого. Ан нет, чуть оклемался и уже к матросам стал приставать с разговорами. И что ты думаешь, убедительно так. Ну батя долго терпеть этого не стал и посадил его на цепь в трюме. Свезло нам тогда – загарпунили морское чудовище. Правда, пришлось удовольствоваться одними зубами; вокруг слишком много акул шныряло. А на обратном пути угодили в блуждающий водоворот. Такая здоровенная дыра, посреди воды, и тянет к себе. – пояснила она. – Мы уж думали всё, отплавались. И тут вылазит наверх этот чудик. Как уж там он отстегнулся, не знаю. Забрался на фальшборт и сиганул вниз. Проорал перед этим что-то про самопожертвование, и бултых. Мы и опомниться не успели, а море тихое и ровное, как стол в таверне Свена. Никакой воронки.