– Видишь ли, малыш, жизнь – боль, смерть – покой. Только мёртвые не потеют. Жизнь – борьба, покой нам видится лишь в снах. Не, ну право, что-то сегодня меня так тянет на поэзию. Не к добру это. Не иначе как дождь пойдёт.

– Нет, правда, почему? – юноша не дал ему слиться с темы.

– Почему не скажу, не знаю. Но за всё приходится платить, и по большей части, болью. Так уж заведено, что в том мире, что в этом. Ты хотел выжить из своих мышц максимум, вот они перетрудились. Это ещё что. Есть боли и похуже этой.

– Например?

– О, тебе предстоит ещё много что узнать. Думаешь, твой учитель просто так меня создал? Вот уж нет. Ты вот давеча, упрекнул меня в лености. Оно, конечно, правильно, только есть одна закавыка. Сбросив на меня свою лень, Дор теперь вынужден вкалывать как проклятый. Для него отдохнуть, что для меня работать.

– Тогда зачем он это сделал?

– Есть такая штука – любовь называется. Вот из-за неё люди и совершают разные благоглупости. Твой учитель не исключение.

– Расскажешь?

– Ну не знаю, имею ли я право об этом говорить. Это личное дело Дора. Хотя, с другой стороны, я был им. Так что, в какой-то мере, наверное, имею.

Бес умолк. Юноша тактично молчал. Минут пять так и ехали.

– Когда-то давно, – внезапно пустился в откровения Красный, – тогда меня ещё и в помине не было, наш Дор влюбился. Лично я эту девицу не знал. И поставила, значит, это краля юному Дору задачку, раздобыть некую книжонку. Уж не знаю, как, но влюблённый дурачок её добыл. Кончилось всё для девки печально. Вызвала она кого-то при помощи этой книги, а явившийся её возьми и заморозь. Вроде всё, Happy End, но Дору зачем-то приспичило её оживить. Затея изначально дурацкая, но любовь, вообще, глупость несусветная. Тут-то нашему весёлому и бесшабашному Дору пришёл конец. Вместо него появился Дор нынешний и я, как мешающий просвещению элемент, в виде лени, любви к кутежу и написанию едких эпиграмм.

– Слушай, Красный, ты упомянул какого-то девицу. Кто он такой? Он, как и я, тоже был его учеником?

Бес как-то странно улыбнулся.

– Вряд ли мне удастся сейчас тебе объяснить, но это не он, а она. И не спрашивай, со временем сам поймёшь. А для нашего дела будет лучше, если ты это узнаешь как можно позже.

Глава 5

На пятый день они добрались до города. То, что это город, Горн догадался сразу, хотя видел подобное лишь в своих видениях. Высокие крепостные стены произвели на него впечатление, а вид громадной, возвышающейся над ними ступенчатой башни и вовсе привёл его в восторг. Вокруг самого города цвели сады куда более грандиозные, чем в оазисе Дора. Финиковые пальмы, персиковые деревья, поля, с колосящейся люцерной и широкие оросительные каналы – всё это вызывало у юноши восхищение. Даже запахи здесь стояли необычные.

Бесу то и дело приходилось древком трезубца приподнимать постоянно отклячивающуюся нижнюю челюсть парня.

Караван приблизился к воротам, по бокам которых стояли две блестящих жёлтых фигуры. Они невозмутимо смотрели и на верблюдов, и на караванщика, и на их трофей.

– Кто это? – спросил Горн.

– Големы. Золотые големы. – ответил Бес. – Я тебе о них рассказывал.

– Это те, что любят золото?

– Они самые. Наш дорогой младший лорд Вивелин рискует стать таким же, если не найдёт для себя, что-то более стоящее, чем золото. В противном случае, его ждёт участь всю оставшуюся жизнь стоять таким вот изваянием. Пучить бессмысленными глазами на входящих в город или отправится на поле боя, где их порубят на мелкие кусочки и растащат по сокровищницам.

– Он что, дурак, добровольно соглашаться на подобное?

– Любовь к золоту делает из человека и не такое. Хуже может быть только жажда власти. Это дрянь вовсе разъедает человека изнутри. Вроде смотришь на него – людь, а по сути – нежить. А так и не отличишь.