– А я-то тут при чем? – Рёрику не понравилась эта беседа, граничащая с какими-то обвинениями. И он закончил ее, встав из-за стола и покинув Диву.

– Дщери Гостомысла много подозрительны, – проскрипел Арви, который в действительности и сам заметил, как Герда вязалась к Рёрику с самого начала пиршества. – А впрочем, все верно, эта девица положила глаз на нашего князя…– переменился Арви. Завидев, как Дива огорчена, он решил подлить масла в огонь. – Княгине не следует очей смыкать, а то, того и гляди, новая Вольна нам тут объявится.

Опечаленная неожиданной размолвкой с Рёриком Дива не стала отвечать тиуну и не стала задерживаться на пиршестве.

****

Было раннее утро. Хмурое, холодное. Дива прождала Рёрика до рассвета. Однако он не появился. Ведь, кажется, не должно было так произойти. И отчего-то стало очень грустно и одиноко. В таких обстоятельствах лучше не сидеть взаперти. Но на улице моросит дождь, вряд ли прогулка в ненастье доставит удовольствие или что-то исправит.

– Мирося, а сходи-ка за Млавой…– вдруг неожиданно решила Дива.

Ендвинда играла с бусами на руках у матери. Рядом на лавке застыла серьезная Млава – Дива пожелала видеть ее, то ли перестав винить ведунью в своих бедах, то ли признав действенность ее советов. Как бы там ни было, после предсказаний Веры, Диве хотелось услышать иные пророчества, которые опровергли бы уже полученные.

– Я хочу, чтобы ты погадала мне, – настаивала Дива.

– Я же уже ответила – я больше не гадаю, – повторила Млава.

После приезда Дива не узнала ведунью: та сделалась еще менее дружелюбной, чем была. К тому же было видно, что некий невидимый недуг снедал ее. На предложение того, чтобы ее осмотрел княжеский лекарь, ведьма лишь усмехнулась. Неужто какой-то старикан сможет помочь, если она сама себя не исцелила? Впрочем, она, кажется, утратила свою волшебную силу, или та ослабла.

Здесь же на лавке сидела Рада. Она крошила в миску с молоком мухомор. Был ранний час. Вольна в такое время еще спит и не хватится своей служанки.

– И не о том ты сейчас думаешь…Выбрось из головы пророчества, твоя судьба в твоих руках. И если ты сама не поможешь себе, то этого не сделает никто, – изрекла ведунья сурово.

– Я не знаю, что я должна делать, – вздохнула Дива, вспомнив, как завершился вчерашний вечер. Она ведь, кажется, ничего такого возмутительного и дерзкого не произнесла, но Рёрику не понравились и эти ее слова. Он неподвластен ей и, в конечном счете, будет делать то, что сам захочет.

– И я не знаю. Но, надо полагать, ты должна избавиться от Вольны в самое ближайшее время, – предположила ведунья.

– О боги, нет…– Дива отрицательно покачала головой. – Да и зачем? Ее время уже прошло.

– Ты так в этом уверена? – усмехнулась Млава. – Впрочем, опасность не только в ней самой. Но и в ее потомстве. Которое уже есть и еще будет. Ты должна оберегать престол твоего отца от чужестранки любой ценой, – напомнила Млава главную цель, которая могла оказаться забыта. – Только внуки Гостомысла должны унаследовать эти земли.

– Цена, о которой ты говоришь, для меня слишком высока. Я не смогу, – Дива не допускала мысли о том, чтобы причинить сопернице вред. Хотя уже много дней не находила себе места: все чаще ходили разговоры, что князю следует поскорее провозгласить преемника, на роль которого пока подходил лишь младший сын Вольны.

– Неприятного на пути к цели не избежать…– подчеркнула Млава. – Знаешь, а ведь ее сынок – твой главный соперник…Подумай, куда деть и его…

– Да как ты можешь советовать мне такое, когда на моих коленях сидит собственное дитя?! – Дива чувствовала, что рассуждения ведуньи не лишены смысла, и корила себя за то, что не может действовать твердо. – Рада, отведи Ендвинду Мираве. Не могу обсуждать подобное, когда она рядом…