– Родной, я ждала тебя к обеду, – ласково улыбаясь, Велемира обняла вошедшего супруга. Несмотря на нестерпимые муки ревности, она скрывала, что ей все известно о его похождениях. Ведь тогда ей пришлось бы выразить возмущение. Но вот беда, ее немилость не напугает супруга. Зато любое неосторожное слово может привести к тому, что он вообще уйдет от нее.

– Я был в гриднице. Обсуживали строительство крепости…– соврал Трувор, усаживаясь за стол. Ну не говорить же ей, что он весь день пробыл с Желаной!

– Крепость на глазах растет, как гриб. Никто еще так быстро ничего не строил на этих землях, как ты…– похвалила Велемира.

– Я хочу успеть к приезду Нега. Это его порадовало бы, – вздохнул Трувор. – Но все равно я не уверен, что управимся к осени. Всех, кого можно, я уже задействовал. Впору уже и самому за секиру взяться…Еще бояре со всякой ерундой пристают…По любой мелочи дергают! Кажется, если даже котенка у них украдут, то они ко мне тут же кинутся!

– Что им от тебя потребно? – забеспокоилась радетельная Велемира.

– Хотят, чтобы я поймал какого-то разбойника речного. Обчищает купцов он на Великой и Синей. Да ты о нем знаешь, я же тебе рассказывал – грабитель по кличке Ушкуй…Говорят, бывший дружинник Гостомысла…

– Бывший дружинник княжеский? Что за позор! Ты обязан его словить, – сразу означила Велемира. – Изборск должен видеть, что ты печешься о благополучии народа.

– Дружина сейчас на строительстве. И у меня нет желания отрываться от возведения крепости…– Трувор осознавал, как трудно захватить неуловимого разбойника, и не хотел тратить время и силы на подобные затеи.

– Но ведь князь Рюрик изловил Емильяна из Изборска, – напомнила Велемира.

– Ну там все не совсем так было…– усмехнулся Трувор, не закончив мысль.

– Ты слишком много трудишься, – похвалила Велемира, погладив мужа по голове. Дочь Гостомысла умышленно превозносила своего бездельника. Пусть он видит, что жена – единственный человек, который осознает весь груз, что лежит на его плечах. – Родной, но оставлять разбойника без внимания нельзя. Нужно вмешаться.

– Я знаю. У меня инда есть замысел, как застичь этого злодея. Но нынче не до того, – вздохнул Трувор.

– Что ты придумал? Поведай, – Велемира желала во всем принимать участие.

– Я думаю, нужно отправить часть дружины вместе с купцами. Или еще лучше, вместо купцов напихать в корабли гридей…Когда разбойники нападут, сразу их всех и перебить, – поделился Трувор идеями.

– Прекрасная мысль, родной, – похвалила Велемира. – Однако если позволишь дать тебе совет, я скажу вот что: не следует убивать их сразу, неизвестно где…Этот твой подвиг будет легко забыт. Нужно сделать так, чтобы народ славил тебя неустанно. Для этого ты должен захватить Ушкуя и придать его казни на глазах у всех. Лучше всего свершить это в канун какого-то праздника. Как ты знаешь, большинство торжеств происходят в зиму. Потому ты должен словить его до наступления холодов. А потом покарать негодяя на виду у всего честного люда. Кстати, день празднования зимнего солнцестояния подойдет весьма…– вдалбливала Велемира.

– Я устал и хочу спать…– сообщил наместник в ответ на нравоучительную речь. А Велемира в этот момент разглядела его вполне. Со дня их знакомства он заметно изменился. Два года назад он выглядел как молодой парень, подтянутый, ловкий, затрудняющийся всякими пустяками, наподобие, принести воды и накормить лошадь. Тогда он был веселый и простой. С тех пор он стал другим. Теперь он дородный мужик, а не озорной молодец. Степенный и самоуверенный. С каждым днем в нем все меньше душевности.