– А где же у вас Кира? – спросил он.

– Пошла Колю искать, – ответил Сирота.

– В данный момент Коля спит у нас в Осинках, и она его не найдёт, – сказал Колчак, – а ты дядя Миша, куда книжку дел, которую, вместе с конвертом у Петуховой взял?

– Конверт отправил вместе с запросом в затон Жданова, чтобы мне справку прислали для оформления пенсии, а книгу не прочитал ещё. В сарае лежит под сковородкой.

– Неси её сюда? – сказал Вовка, – её надо отдать это чужая книга.

– Сарай у меня открыт. Зайди и возьми. Если я вылезу из – за стола, они весь самогон попьют, – засмеялся Сирота.

– Тогда я тебе на водку дам, – обрадовал его Колчак.

Второй раз Сироту не надо было упрашивать. Он, как молодой выпрыгнул из-за стола и побежал к сараю. Колчак пошёл за ним. Сирота приподнял сковороду, в которой лежали остатки пережаренной картошки, и вытащил книгу. На лицевой стороне книги остался круглый отпечаток сковороды. Он протянул её Колчаку. Это был Милый друг.

У Колчака отлегло от сердца. Он вышел из сарая на улицу и открыл книгу. На экслибрисе он увидал вклеенную марку, которую не знающий человек, вряд ли смог принять за марку. Колчак в упор посмотрел на усатого кардинала, но кто это был, он определить не мог. Закрыв книгу, он, не проявляя особого ликования, положил мужикам пятьсот рублей на стол и сказал:

– Это вам мужики на причащение.

У Сироты от неописуемого восторга, глаза чуть ли не вылезли из орбит. Он перекрестился и попытался первым взять деньги. Но рука отца Григория его опередила.

– Без благодатно, «на потеху бесам совершаешь крёстное знамение» – произнёс отец Григорий, – подойди к владыке перекрестись с чувством не торопливо и исполни минутное коленопреклонение.

Сирота взглянул вопросительно на батюшку и, сделав серьёзный вид, перекрестился не спеша, припал перед Колчаком на колено, а отец Григорий распевным голосом затянул:

Господи Боже, Владыка всего мира. От твоей святой воли зависят все дни и лета в нашей бренной жизни. Благодарю тебя пре милосердный Колчак. Ты дозволил нам прожить ещё один день, зная, что по грехам нашим мы недостойны такой милости, в особенности раб божий Сирота. Дай ему изобилие плодов земных и всё что к удовлетворению нужд ему потребно. Наипаче очисти совесть его, укрепи его пути к спасению и удостой его иногда быть наследником твоего кошелька с несметными богатствами. Господи, благослови все жизни греховодника Сироты. Аминь!

…Колчак знал, что Батюшка больше всего на свете любил шансон. Особенно Аркадия Северного и «Ушаночку» Жарова, – её он всегда исполнял, когда выпьет, но не у дома, а за сараями. Он был первым приколистом у мужиков и что он раньше был попом, многие не верили ему. Хотя Григорий частенько ходил в рясе с большим крестом на груди. Некоторые мужики считали, что весь этот прикид он одевал на себя, чтобы добыть на пропитание и пропой. Он неплохо закладывал за воротник, матерился на чём свет стоит и напропалую изменял своей матушке с Кир Кирычем у Жиги в квартире, пока Григорий не приобрёл молельный дом, в котором он нередко пропадал там с ней.

Выслушав до конца молитву, Колчак откровенно рассмеялся, и сев в машину посмотрел при этом на батюшку.

Батюшка подошёл к машине и продолжил:

И да возвеселяться вси уповающии на Тя, во веки возрадуются и вселившихся в них: и похвалятся о Тебе любящий имя Твоё.

Колчак дал по газам и уехал со двора в приподнятом настроении. Подъехав к подъезду, он посмотрел ещё на марку и подумал. «Надо же такая невзрачная марка, а тянет на лимон зелёных». Он зашёл домой, успокоил мать, сказав, что Милый друг нашёлся и предупредил, чтобы голову сома отдала Мареку, а не выкидывала. После чего поехал в магазин «Электроник», где купил компьютер и спутниковую антенну. Чтобы помочь установить антенну и компьютер он заехал к Сергею. Надежда почти силком втянула его в дом.