У стенда мы встретили тетю Свету. Взрослые разговорились: давно не виделись. Обсудив окончание четверти и планы на каникулы, они перешли к менее насущным вопросам. Оказалось, что благотворительную организацию, которая проводит эту акцию, тетя Света знает давно. Говорит, что им можно доверять. Мама отправила меня на батут, а сама с подругой купила кофе и зацепилась языками. Надолго. Иногда я подбегала к ним по надуманным поводам и терлась около столика, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. До меня доносились отрывки встревоженных фраз: о карательной, как я теперь понимаю, медицине, которая жива до сих пор, о десяти процентах и чем-то еще.

По дороге домой я задремала. Когда проснулась, мы почти подъехали к дому. Мама, наконец, сама спросила о Саше. Заинтересованно и даже серьезно. Только сейчас мне стало понятно, что я не знаю ни его фамилии, ни даже номера детского дома, в котором он растет. Я была уверена, что детский дом в Пудрово один, но оказалось, что их четыре. Тем не менее Саша, фамилия которого, как выяснилось, Травин, нашелся быстро. Я знала, что радоваться рано. Мама уверяла меня, что, в первую очередь, надо убедиться, что сам Саша действительно хочет в семью. Во-вторых, надо будет решить проблемы с документами. Оформить множество бумаг, получение многих из которых возможно только в рабочее время, а потому ей придется потратить на всю эту волокиту часть отпуска.

Вскоре мама съездила в детдом. Меня с собой не взяла, объяснив, что это – «не место для детей». Эта фраза окончательно убедила меня, что современные детские дома ничуть не лучше приютов Викторианской эпохи, о которых я читала в книгах для девочек, а потому надо добиваться того, чтобы Саша жил с нами.

В конце декабря мама оформила гостевой режим: жалкое подобие опеки, но только на выходные или каникулы. Я ликовала. Мне казалось, что гостевой режим обязательно перерастет во что-то большее, только вот мама, кажется, так не считала, о чем и заявила Саше – без купюр – утром в субботу, вскоре после того, как привезла его домой. Убедившись, что ему объяснили, что такое гостевой режим, она зачем-то снова разъяснила его суть, подчеркнув, что он хороший мальчик, но брать его под опеку она не собирается. После этого мама поинтересовалась, не обижают ли его в детдоме.

Я предложила поехать на горнолыжный курорт, но Саша сразу заявил, что максимум, на что он способен, – это посмотреть, как мы катаемся. Мамино предложение нанять ему инструктора было воспринято в штыки, а потому от идеи активного зимнего отдыха пришлось отказаться, так как беговые лыжи и коньки также не были Сашиной сильной стороной. Скрепя сердцем – на дворе стояла ясная снежная погода – мама согласилась на боулинг. Нельзя сказать, что Саша был гуру бросания кеглей, но, по крайней мере, он не боялся этого.

В воскресенье я проснулась в пять утра от какого-то шума. Натянув домашние джинсы и футболку, я выглянула в коридор, не понимая, что происходит. На кухне вовсю хозяйничал Саша: занавески были сняты, все вещи с подоконника переложены на стол и на тумбочки, сам подоконник блестел от чистоты, на рабочем столе я заметила около десяти стаканов со свежевыжатым соком, работали духовка (в ней пеклись песочные корзиночки) и посудомоечная машина.

– Прости, разбудил? – смущенно спросил Саша.

Я кивнула.

– Хочешь понравится?

– Обратно не хочу, – тихо ответил мальчик.

– Там плохо? – встревоженным шепотом спросила я, садясь за стол.

Мое воспаленное воображение уже рисовало самые страшные картины. Миллионы деталей, каждая из которых, возможно, по отдельности была бы не столь ужасна. Взять хотя бы еду в детском саду. В детском саду потому, что все детские учреждения, должно быть, похожи друг на друга. Пюре, манная каша с комочками (гадость), слипшиеся макароны… Бывало, что на полдник нам давали фрукты: половину банана или яблока. Но вишенкой на торте оставались… ложки, которые должны были заменить собой все имеющиеся в нормальной жизни приборы. Как обходиться с таким ограниченным и весьма специфическим набором, нам не объясняли. Видимо, подразумевалось, что можно воспользоваться руками, что довольно нелогично, особенно учитывая, что из нас стремилась вырастить аккуратных детей 21 века, а не мартышек первобытно-общинного строя.