– Да. Абсолютно.

– Хорошо, если так, – заметил Вольфсон.

Но было очевидно, что сам он придерживается совершенно противоположного мнения. Конечно, она тоже в это не верила. Но как же хотелось стереть ухмылку с самодовольной физиономии этого хлыща!

– А ваши люди вас не защитят. У половины из них нет рук, ног, глаз. Зачем вы вообще их держите?!

В ответ на эту её реплику он так искренне рассмеялся, что она застыла в ступоре. Какой приятный у него смех… С такой внешностью ему куда больше подошло бы вышагивать по залам пышного дворца, а не командовать шайкой увечных и грабить людей.

Он так хохотал над её словами, что она почувствовала себя дурочкой, сказавшей сущую глупость. И это её ещё больше смутило. Выставила себя перед ним наивным ребёнком, который несёт чушь. Хотя почему её вообще волнует, что он о ней подумает? Если Марселлет правильно поняла, она для него – товар, за который он планирует получить деньги. Вспомнив об этом, девушка снова почувствовала угнетённость и упадок сил.

– Можете смеяться сколько угодно, – промолвила она. – Повторяю – отец вам не заплатит ни су!

Мужчина перестал смеяться и сказал холодно:

– Что ж. Тем хуже для вас.

Прозвучало это зловеще и даже угрожающе. Марселлет попятилась назад. Накатила паника. Замучают её тут и просто выбросят за борт. Им ничего не стоит убить кого угодно. Её жалкие попытки защититься казались теперь совершенно нелепыми и бессмысленными. Господи, помоги вырваться из лап этих страшных людей и тогда она всегда будет слушаться тётушку!

В следующий момент раздался какой-то ужасный звук. Будто кто-то визгливо вскрикнул. Марселлет лишь успела заметить, как её собеседник перевёл взгляд в сторону. В том углу, куда смотрел капитан, сидело существо, которое девушка заметила только теперь. С первого взгляда можно было подумать, что это просто чучело. Однако чудовище пошевелилось. Это стало последней каплей, переполнившей чашу ужаса Марселлет. Комната сначала закружилась перед глазами, а потом начала погружаться в темноту. Девушка не понимала, что стала оседать на пол и упала бы, если б Эли не ринулся к ней через всю каюту. Подхватил, успел. Поднял её и озадаченно поглядел на свою лишившуюся чувств пленницу. Головка её так доверчиво покоилась теперь на его плече, что он даже растерялся. От девушки пахло цветами и чем-то нежным, как от младенца. Молоком, что ли?

– Гильермо, ты её, кажется, напугал, – констатировал Эли.

Он неловко топтался на месте, решая, что с ней теперь делать.

Ночью время текло в мучительном ожидании. Марселлет свернулась в комок, спиной упершись в стену, и замерла в такой позе. Не смела пошевелиться и дышала через раз. При любом шорохе или звуке извне всякий раз вздрагивала. Иногда плакала. Точнее слёзы сами собой катились по щекам и падали на сырой старый матрас. Рыдать было бессмысленно. Всё равно этим ничего не изменишь. Она жалела себя, вспоминая свою жизнь, детство. И понимая, что ничего хорошего в этой жизни не видела. Какой-то невезучей она была. Никогда не чувствовала себя любимой и нужной. А теперь ещё это… Только с ней могла приключиться подобная беда. Прокляли её что ли?

Дождавшись, когда появится одноглазый пират, что обычно приносит ей еду, Марселлет бросилась мимо него к двери. Предыдущий раз она сидела смирно и наблюдала, как он расставляет тарелки на ящике, служившем ей столом. И потому сейчас никто не ожидал от девушки подобный прыти. Но Марселлет твёрдо решила броситься в море. Уж лучше утонуть, чем позволить этим страшным пиратам надругаться над собой. А рано или поздно это случится – мадемуазель де Флорис была уверена. Подняв повыше юбки, чтобы не мешали, она взбежала по ступеням на палубу и ринулась к ближайшему фальшборту. Пока мчалась что есть мочи по палубе, споткнулась обо что-то и сильно ушибла ногу. Но это её не остановило. Страх придавал сил и притуплял боль. Добежав, схватилась за ограждение, успела посмотреть вниз, где всё бурлило кипенно-белыми барашками. Но в следующий миг кто-то подхватил её сзади, и она беспомощно повисла в воздухе. Девушка что есть силы принялась вырываться, заколотила ногами, норовя побольнее задеть того, кто посмел так бесцеремонно к ней прикоснуться. Однако, к её ужасу, все усилия оказались тщетны, как если бы мышка пыталась вырваться из лап огромного кота. Её ловко перекинули через плечо, и вот она уже висит вниз головой, почти уткнувшись лицом в широкую мужскую спину. От её обидчика пахло как-то необычно и безумно приятно. Это был деликатный, бархатистый аромат восточных благовоний. В нос ей первыми ударили нотки тёплой, чувственной амбры с оттенком мускуса. Этот запах напомнил сладковатый аромат свежих морских водорослей, выброшенных на берег и нагретых солнцем. К нему примешивались нежный сандал и турецкая роза. Надо же, она всегда была уверена, что от этих мужланов может вонять только ромом и потом.