«Вот заболит живот, и я умру, – обещала она себе, не чувствуя, как по щекам текут слезы. – Прямо сейчас упаду бездыханной. И всё кончится. Умру просто назло всем».

Не вышло. Не умерла. Радке вообще редко везло, вот и тут пришлось доесть до конца яблоко, хотя проще было выпить весь колодец или утопиться в нем. В следующем году, если яблоко снова не утонет, она лучше попробует сама спрыгнуть в этот колодец, чем снова терпеть такие муки.

Кажется, к ней подбежала Янка, что-то говорила – Радка не понимала ни слова, совала в руки свои бусы. Конечно, у неё теперь будут настоящие украшения, не самодельные, чего бы не отдать старье. Но всё равно взяла, разумеется. У неё-то ничего такого не будет. По крайней мере, до следующего урожая яблок точно.

Оказавшаяся, в чем никто не сомневался, магессой умница и красавица Янка укатила верхом на драконе вместе с рябым мальчишкой из соседнего села. Больше в тот день никто яблок не кидал, и всадник, дождавшись, когда два найденных соберут вещи, усадил их на спину своего огромного зверя, и улетел. Радка провожать не вышла, продолжая лелеять свою обиду на безжалостную судьбу и наблюдая за взлетом дракона из-за густых кустов крыжовника.

«Век бы тебя не видать», – прошептала вслед подруге девочка, и слезы снова текли у неё по лицу.

Зима далась ей тяжело. Рядом не было веселой и всеми любимой Янки, и Радка окончательно поняла, как далека она от других девчонок и мальчишек села.

И пусть она не хуже прочих умела сушить яблоки или варить варенье, из её рук никто не стал бы брать угощение.

«Горько, ох, горько!» – дразнились мальчишки, бросая в снег принесенные ею на гадания моченые яблоки, и она не могла ничего возразить. Ей самой было страшно теперь есть что-то из собственного сада – так и чудилось, что следующее яблоко окажется горьким, как то самое. Но гадания на урожай были для всех детей от самых маленьких до заневестившихся парней и девушек, и только благодаря им Радка не чувствовала себя изгоем в родном селе.

А потом её позор забылся или, точнее сказать, волшебным образом превратился в достоинство. Ребятишки поменьше то и дело просили рассказать, правда ли яблоко было настолько горьким, как говорили старики, и не врала ли она о том, что драконий всадник ей улыбнулся?

Сейчас, когда Янки не было рядом, Рада иначе представляла всё, что произошло у колодцев, и с удовольствием делилась своей историей раз за разом, наслаждаясь крохами внимания и славы.

Так было до самой весны, а когда расцвели яблони, небо снова потемнело от драконов. И надо было такому случиться, что один из них опустился у села Радки, принеся с собой Янку! Словно мало было того, что она испортила жизнь подруге, она еще и вернулась!

Янка выглядела немного похудевшей – будто Радке и так её приезда было мало! – и уставшей. Но её улыбка ничуть не изменилась, а тяжелая железная перчатка на руке давала знать каждому, что она решила учиться и учиться как следует. Вот как тут не умирать от зависти, а? И Радослава умирала – каждую минуту в обществе подруги, содрогаясь в муках безнадежности.

Даже то, что Янка привезла гостинцы не только родителям, но и ей, только ухудшало дело. Грызя орехи в настоящем шоколаде, которых подруга привезла много – всем знакомым детям хватило по горсти, Радка невыносимо страдала, представляя, какие невероятные сладости есть у найденной магессы в городе. А украшения? Сережки и колечко с ярко-голубыми кусочками бирюзы привлекали внимание каждый раз, когда она всё-таки поднимала взгляд на подругу. И то, что ей в подарок тоже та привезла колечко, совсем ничего не значило.