– Такой же, – вроде бы просто, чтобы отец не подумал не так про её печальный вздох, а на деле только ответив, поняла, что окончательно сдала себя и свои похождения. Что теперь будет? Неужели отец расскажет Хенрыку? Старый увалень не был злым, но рука у него была тяжелая, и уж за измену Радка могла испытать ее тяжесть на себе. А ей никак нельзя – если что-нибудь случится с ребенком, она уже никогда не попадет в мир магиков. – Ты расскажешь?..

Она замолчала, судорожно пытаясь найти выход. Хорошо что сейчас лето, можно сбежать и… и податься ей было некуда. Разве что в город и… Манфред вряд ли будет рад её беременности, кто знает, может, магики умеют избавляться от ненужных детей. Или их слишком настойчивых матерей. Нет, пока малыш не родится, ноги её не будет рядом с любовником.

– Конечно, нет! – словно удивляясь, покачал головой отец и махнул рукой. – Эх, вся ты в мать пошла, козочка.

– Не понимаю, – беспомощно произнесла Радка и замерла. Только сейчас до неё дошло. Родители, невысокие и плотные, оба темно-русые, только у матери глаза серые, а у отца почти черные. И она, беленькая и высокая, ростом почти с Манфреда, а ведь он не низкий магик. Неужели и её мать завела ребенка, её, Радку, где-то на стороне, а её отец… И не отец ей вовсе.

– Извини, не спрашивал, кто твой отец, – он грустно усмехнулся в усы. – Предпочел считать таковым себя. И если ты не против, так и останется.

– Конечно, – пролепетала Радка, хлопая глазами. Перед ней словно сложили две половинки яблока и вышло целое. Стало ясно, и почему мать не слишком любила её в детстве, и почему ругала за походы к колодцу – Радка постоянно как бельмо на глазу оказывалась в центре внимания, привлекая так любящих сплетни соседей к новой теме и задевая никогда не устаревавшую старую. О том, как в их семье родилась светленькая Радослава, не похожая ни на одного из родителей.

Не сразу, но Радослава сумела понять, что отчим – пока она не готова была снова называть его отцом, её любит по-своему. Пусть и не сложилось особенно их отношения, но в этом был виноват и её характер тоже. С самого детства она хотела, чтобы к ней относились как к Янке, и только сейчас поняла, что для этого нужно было быть Янкой. Нет, не красавицей и умницей, а той Янкой, что видела в людях только хорошее и не замечала зависти и злости.

– Лишь бы настоящий отец себя никак не выдал, – аккуратно заметил отчим, обнаружив что она опять погрузилась в думы. – Если он из нашего села, я могу поговорить с ним.

– Нет, не из нашего, – в этот раз Радка была настороже и не проговорилась, что отец вовсе не «из села». Открывать то, что она сбегала в город магиков, ей было не с руки. Лучше вообще молчать побольше, а говорить поменьше. Чем больше он додумает сам, тем меньше соврет она. И уж что она точно не собиралась говорить, так это что её сын – она была уверена, что сын! – точно окажется магик. Нет, это родителям знать ни к чему.

Даже после всего, что она узнала. Особенно после этого.

– Это хорошо, – кажется, отец даже вздохнул с облегчением. И его тоже можно было понять. – Я с матерью сам поговорю. Поддержим вас с внуком, не бойся.

– Спасибо, – прошептала еле слышно Радка, задрав голову вверх, чтобы не позволить ни слезинке выкатиться из глаз. Нет уж, она обещала себе не плакать. Тем более, из-за такой глупости.

– Нет, ну надо же, Рада, как быстро идет время! Я буду дедом! – шлепнул по колену отец, и Радка не нашлась, что сказать, чтобы напомнить ему, что в некотором роде это не он станет дедом. Кажется, она слишком мало знала о мире, в котором прожила всю жизнь, но все равно хотела его покинуть и поскорее. Говорить об этом отцу тоже не следовало, вот она и промолчала, лишь улыбнувшись в ответ и раздраженно чувствуя, какой жалкой вышла эта её улыбка.