– Вам-то какое дело с кем я общался?

– Не ерепенься. Я всё знаю. Ты переписывался с ним. Он тебе пообещал природу и экскурсии. Ты впечатлился, специальную анкету заполнил, деньги заплатил, приехал, а хозяин пропал. Даже СМС-ку не скинул. «Как-то странно, но и фиг с ним. Тут такая хозяйка, что камасутра дилетантский лепет. Дитя природы. Таких на суше точно не бывает. Может это и есть любовь? Надо увезти ее с собой». Так же было?

Егор снова не ответил. Он теребил конец своего шарфа.

– Хочешь, я тебе скажу, где сейчас хозяин гостиницы? – медленно произнося слова, спросил Генрих.

– Это вы? – удивленно подняв брови, спросил Егор, пораженный пришедшей ему в голову мыслью.

Хозяин захохотал. Он не собирался хохотать, серьезность окаменела на его лице, но удержаться на смог.

– Оригинальный бред, но я не Щука. Думаешь, откуда я все знаю? – сказал Генрих, наконец. – Просто всё у них идет одинаково. Бросают червячка, рыбина клюет, ее вытаскивают и съедают. Ты не первый такой.

– Вы о чем? – не понял Егор.

– Твой Александр, который Щука, сейчас в Мекке, на том берегу, у мамочки своей. У него там есть кабинет с мониторами и он наблюдает за вашими извращениями в режиме он-лайн. Как выпадает свободная минутка, он вырезает особо острые моменты – кино монтирует. Понимаешь? Их отель весь в скрытых камерах. Даже в сортире 3 или 4 стоит. Бригада из Сахаровки приезжала, неделю устанавливала.

– Зачем? – удивился Егор.

– Как зачем? Зачем снимают фильмы? За деньгами, конечно. Твоими деньгами.

– Ого, – удивился Егор. – Он торгует порно?

Хозяин засмеялся.

– Ты о себе высокого мнения. Подумай еще.

Егор задумался.

– Раз ты здесь, то у тебя наверняка есть хорошая работа, жена, дети, родители, – сказал Генрих, поняв, что ответа вряд ли дождется. – Они выбирают максимально уязвимых жертв. Тебя не удивило, что потребовалось указать координаты всех близких тебе людей?

– Удивило немного, но здесь же приграничный район.

– И ты всё честно указал?

– Да. ФСБ же проверяет.

– ФСБ? Ловко. И ты думаешь, что твои близкие обрадуются, когда увидят, как ты отдыхал?

– А, – понял Егор и засмеялся, – он хочет меня этим видео шантажировать что ли?

– Да, шантажировать, – нахмурился Генрих, – и что тут смешного?

– Единственный человек, которым меня можно шантажировать будет в этом фильме в главной женской роли.

Генрих еще сильней нахмурился.

– Поймите, – стал с улыбкой объяснять Егор, – с женой мы год уже не живем, даже если посмотрит видео, плюнет и забудет; на работе у нас мужской коллектив – они только обхохочутся, потому что любят порнушку; родители в разводе: мама скажет: «молодец, сынок, хорошую девчонку нашел, не то что та мочалка», а папа полезет ко мне со своими уроками, как правильно совать бабам. Слушать это утомительно, но денег не просит. Так что не очень умная у вас Щука.

– Ты хочешь, что бы тебе отрубили голову и зарыли на заднем дворе? – побагровев от злости, прокричал Генрих, вскочив с кресла.

– Нет, – перестал смеяться Егор, – не хочу.

– Удивительно. Первое разумное слово от тебя за весь вечер.

– Я хочу, что бы меня утопили в океане, – добавил Егор.

Генрих махнул рукой, подошел к комоду, налил себе еще «лекарства» и выпил.

– Вы не поняли, – сказал Егор, снова улыбнувшись. – Океан – это не каприз. Есть такой ученый Владимир Ильич Ларисин, профессор. Рассказать вам его теорию про океан?

– Нет, – гавкнул Генрих. – Иди ты в жопу со своим океаном! Ты юродивый что ли? Тебе говорят, что твою зазнобу порют на каждом углу – ты лыбишься. Тебе говорят, что она за деньги тебе готова голову отрезать – ты опять счастлив. Или ты издеваешься надо мной?