– Инсектициды? – Энгельгардт вскинул брови. – То есть это что-то вроде ядов, но избирательных?
– Именно так! Они убивают только насекомых, не вредя животным и людям.
– Вот это интересно… – он задумчиво постучал пальцем по столу. – И что, молодёжь вашего времени в этом разбирается? Понимает химию?
Я усмехнулся.
– Не вся молодёжь. Я вот, например, учился на агронома, поэтому кое-что знаю. Правда, я не химик.
– А жаль! – усмехнулся Александр Николаевич. – Ну что ж, молодой человек, если уж вы агроном, то завтра с утра покажете мне, как у нас в будущем с землёй обходятся! Может, что полезное выйдет.
Я кивнул, понимая, что завтра мне придётся не просто говорить, а доказывать, что мои знания не пустой звук. Да, день будет интересным…
– Вот если бы зарядить мой смартфон… – сказал я задумчиво. – Там целая энциклопедия знаний, формулы и многое другое – вам было бы очень интересно.
– Что для этого вам нужно? – спокойно спросил Энгельгардт.
– Всего-то розетку с переменным током или хотя бы пять вольт постоянного, – ответил я, доставая из кармана «зарядку».
Вообще-то, в кармане оказалась не «зарядка», а просто провод USB, надо было скинуть вечером на комп бабуле фотки из ресторана с мамашкиной «днюхи», баба Аня очень любила разглядывать фотографии. Но теперь этот провод мне был абсолютно не нужен, на всей этой планете не было гнезда, куда можно было вставить этот разъём.
Хозяин оживился:
– Про вольты я хорошо знаю, это – электричество. В Петербурге его изучением много людей занималось, когда я преподавал там химию. Помню Яблочкова, а Лодыгин – так он вообще мой полный тёзка и друг. Могу отправить нарочное письмо для него в Петербург, он меня помнит, только надо объяснение, что именно от него требуется изготовить и выслать сюда. Я его знаю лично, он в этом деле, очень упёртый человек. Всё что можно он сделает. У него в Санкт-Петербурге своя электрофизическая лаборатория, там он с помощниками всё лампу стремится создать вечную, заменить нам керосинку, свечи и лучины. Фразу его помню: «Электрический свет продолжит наш день!». Только я в сомнении, мы по этому вопросу всегда много с ним спорили. Электричеством такие вещи вряд ли заменишь. А что там у вас в грядущем? Что жжёте? Керосин или газ?
После этих слов я впал в прострацию. В уме всплыли строчки из песни Цоя.
Класс!!!
Они знают про электричество!
Я смогу зарядить свою мобилу и, возможно, как-то выйти на связь с друзьями. Отсутствие в данном времени станций сотовой связи я пока психологически не воспринимал…
– Электричество в нашем времени – это и свет, и тепло, и что угодно! – воскликнул я. – Без него немыслимо будущее.
Потом у нас начались разговоры про транспорт, самолёты, вертолёты и космические корабли.
Отпивая понемногу из красивой чашки, Александр Николаевич слушал меня очень внимательно – он уже, кажется, уже и позабыл про свою блоху.
Разговоры про политику
Энгельгардт отхлебнул чая и спросил:
– Значит, Америка из всех стран будет лидером? – неожиданный вопрос заставил меня задуматься.
– Думаю, что нет. Они теряют свои позиции. Времена однополярного мира прошли.
– Однополярного, говорите? Очень интересно, извольте опять объясниться!
Воскликнул хозяин, зачем-то налил чай в блюдце, красиво поднял его в ладони, а потом начал на него ожесточённо дуть. Так смешно!
Все эти манеры, которые мне приходилось наблюдать, у нас уже давно были забыты, особенно – нелепое макание кускового ломаного сахара в горячий пресный чай. Называлось это, кажется, «пить вприкуску». Допив чай, мы переместились в удобный кабинет Энгельгардта.
– Вы молодой человек что-то говорили про Америку.