– Ч-что?! – у меня перехватило дыхание. – Это же государственная измена!

– То-то и оно, девочка, – отвёл он глаза. – Поэтому я и отказался.

– Почему вы никому не сказали?!

– Кому? – искренне удивился Николай Петрович.

– Мне, например! – крикнула зло. – Я бы поговорила с ним, заставила отказаться от этой идеи! Это же преступление, о чём отец, вообще, думал?!

– Не надо, Мелания, не кричи. Сергей мёртв, и теперь тебе нужно разорвать контракты и закрыть все каналы сбыта. Не доведёт это до добра. Таким, как мы прощают многое, но не измену, – сказал он куда-то вбок.

Апатию как рукой сняло. Во что отец ввязался и втянул меня?! Подскочив, я зашагала по кабинету, лихорадочно соображая, что же делать. В кармане брюк зашуршала записка. Отец написал, что разорвал сотрудничество с Глебом вчера за обедом. Если это так, то мне будет проще и одновременно сложнее, потому что Домогаров так просто не отстанет.

– Николай Петрович, мне нужны все документы по этому направлению. Вы знаете, кто ещё может об этом знать?

– Никто. Сергей держал всё в строжайшем секрете, поэтому бумаги хранятся в моём личном сейфе, чтобы не дай бог, никто их не увидел. Даже Мария не в курсе.

– Хорошо. – Мой взгляд прошёлся по заваленному столу. – Николай Петрович, когда отец заметил эти заскоки Глеба, он не захотел, случаем, расторгнуть сделки? Не знаете?

– Возможно, – кивнул он. – Сергей тогда говорил что-то о том, что тебя и Лизу надо защитить от Домогаровых.

– Так и знала! – я смахнула степлер и сжала кулаки. – Это они его убили!

– Кто? – вытаращил глаза Петрович.

– Глеб и Борис. Они Люду не пустили, когда ему плохо стало. Наверняка не хотели, чтобы ему помогли. Да и потом, – скрипнула зубами. – У только что умершего человека пальцы рук и уши не синеют. Уж насколько я далека от медицины, но это точно знаю.

– Это серьёзное обвинение, Мелания, – качнул он головой. – С чего ты взяла?

– Я просто уверена, что близнецы отравили отца, но доказать не могу. Нужно нанять частного детектива, Николай Петрович. – В этот момент моё лицо наверняка исказилось от горя и ярости. – Я хочу найти управу на этих выродков. Так просто убийцы моего отца не отделаются. Со свету сживу! – мой крик заставил вздрогнуть ещё моложавого директора.

– Я… не думаю, что это хоть что-то даст, – медленно сказал он. – Мне надо домой, Мелания. Я соберу всё, что у меня есть и найду человека, который займётся расследованием.

– Спасибо.

– Сейчас половина третьего, Марии уже сказали?

– Нет. Я просила следователя не звонить. Сама скажу. Вы правы, надо выдвигаться. До понедельника, Николай Петрович.

– Всего хорошего, – он оттянул узел галстука и вытер испарину. – Сообщи, когда будут похороны.

– Да, конечно. Всего хорошего.

Когда дверь кабинета закрылась, я сжала виски, чтобы унять пульсирующую боль. Мне подложили большую свинью. Гонконг, Домогаровы, оружие. – Мысли путались, а перед глазами всё ещё стоял труп отца. Так просто всё это решить не удастся. Один психованный Глеб чего стоит, а уж в совокупности с остальными проблемами…

– Ох, папа. – Я выдвинула ящик стола и бездумно уставилась на папки. – Что же за наследство ты мне оставил?

Помнится, у него был сейф в кабинете. Может быть, там что-то есть? Не мог же он всё Петровичу отдать?.. И почему отец так небрежно отнёсся к документам, разбросанным по столу? Мои пальцы пробежались по острым уголкам листов. Контракты, запланированные встречи, текущие бумаги – ничего интересного. Всё это я сама подготовила.

Взгляд скользнул по стоящим за монитором фотографиям. Мы с отцом встречаем делегацию из Японии. В первый раз.